Вскарабкавшись на борт, мы всей
весёлой компанией проследовали в ходовую рубку, остекление которой
позволяло окинуть взглядом панораму Нижнего города.
— Гугу, — дядюшка, не теряя времени
начал входить в курс дела. — как у нас тут дела обстоят?
— Без особых происшествий, капитан,
— флегматично отрапортовал старпом, — единственное, пришлось мне
включить защитное поле, а то, какие-то огненные шары летают. Так и
до греха недалеко.
— Держит защита-то?
— А куда ж она денется то? —
усмехнулся Гугу.
— Тогда, братец поднимись-ка метров
на сто — сто пятьдесят, и метров на двести выдвинись за стену, на
территорию Нижнего города, — после чего дядюшка обернулся ко мне, —
а ты, племяш, садись-ка, наверное, в кресло стрелка передней
полусферы, сдаётся мне, и пострелять нам сегодня придётся. От души.
Не забыл ещё, как на гашетки-то жать? — улыбнулся он.
Я себя дважды просить не заставил, а
дисциплинированно угнездился на насест борт-стрелка. Попробовал
приводные педали. Вроде как всё работает. Ну и расслабился в
ожидании команды на открытие огня.
Рукко, тем временем, изучал
внимательно территорию, медленно проплывающую под брюхом дирижабля.
В темнеющем небе, в районе гавани, под несмолкающие раскаты набата,
уже во всю поднимались в зенит столбы жирного чёрного дыма,
подсвечиваемые снизу алыми всполохами жадного пламени, пожирающего
городское имущество. Это повстанцы и прочие борцы за всё хорошее
против всего плохого начали реализовывать свои представления о
справедливом перераспределении собственности вкупе с воздаянием за
грехи реальные и мнимые. В общем, волна народного гнева пока,
похоже, только начала формироваться. Но до темноты оставалось уже
не так много времени. А ночью, как известно, все кошки серы, что, в
свою очередь, способствует росту активности пролетариата в деле
грабежа награбленного. Так что, основная движуха воспоследует ближе
к вечеру.
— Кажется я их вижу, — раздался голос
Рукко, — давайте-ка чуть правее и дальше — вон к той небольшой
площади с фонтаном.
Гугу бросил взгляд на дядюшку, и,
получив утвердительный кивок, изменил курс дирижабля в соответствии
с пожеланиями владельца монокля.
Подплыв к указанной площади, мы
узрели следующую картину: к низкой каменной ограде бассейна, в
котором располагался давно иссякший фонтан, жались две невысоких и
небогато одетых, женщины, как бы прикрывая собой трёх тощих
девчонок. Около женщин лежали два тела. Судя по тому, что они ещё
шевелились, они пока были живы. Но это могло в скором будущем
измениться.