Но, вернёмся, так сказать, на землю.
А на земле, в стелющейся предутренней дымке, вполголоса матерясь,
звякая и погромыхивая амуницией, строились те самые два взвода
гвардейцев, которые вытянули на вечернем розыгрыше счастливый
билет, дающий право на участие в воздушном круизе на борту нашего
комфортабельного, хе-хе, воздушного судна. Уоссва Пегий полночи
разгребал всякий хлам в своих подсобках, дабы освободить место для
этих орлов.
Наконец, все предварительные
телодвижения были проделаны, погрузка десанта на борт, с грехом
пополам, завершилась. А ещё через пять минут «Алигета» начала
набирать высоту. И, по мере того, как поверхность земли и вершины
опоясывающих цитадель стен и башен уплывали вниз, нашим взорам
открывался пейзаж пылающего города. Стена, отделяющая Верхний город
от Нижнего ещё сдерживала восставшую чернь. Сержанты, из числа
гвардейцев, худо-бедно руководили немногочисленными, удержавшимися
от дезертирства группами городской стражи. Швыряли со стен всякий
горящий мусор, горшки с кипящей смолой и вообще, что под руку
попадётся. Группы усталых стражников бродили вдоль стены и по мере
своих сил и возможностей боролись с проникновением на территорию
Верхнего города всяких тёмных личностей. Личности эти, подобно
тараканам упорно лезли из подвалов и прочих подземных ходов и
ответвлений Клоаки, спеша занять места в первых шеренгах тех, кто
будет грабить награбленное в этом богатеньком и респектабельном
районе. Надо сказать, что, невзирая на усилия городской стражи,
критическая масса грабителей и прочих борцов за немедленное
построение царства Божия на земле будет скоро достигнута. И для
обывателя, живущего в Верхнем городе, настанет хоть и локальный, но
от этого не менее разрушительный, Армагеддон.
Уже то тут, то там, начинают
разгораться огни пожаров, пылают аккуратные сарайчики во двориках
хозяйственных и прижимистых бюргеров. Недоумённо ревёт скотина,
которую, вместо привычной утренней дойки не хозяева, а какие-то
ушлые личности, тянут в неизвестном направлении. Вон уже выбегают
из настежь открытых входных дверей некоторых зданий увенчанные
вместительными и туго набитыми мешками фигуры. Это те, кто взял на
себя нелёгкую, а потому, безусловно, благородную миссию по
избавлению бюргеров, погрязших в земном и тленном, от оков
материальных ценностей, мешающих их душам воспарить в горние выси.
И, похоже, кое-кто уже воспарил. Не без помощи этих доброхотов.
Грохот взламываемых дверей и ворот, заполошные женский визг и
крики, топот, хриплая ругань и шум драк — теперь эти звуки
господствуют на обычно сонных улочках Верхнего города.