И
растворился в воздухе, изошел зловонным чёрно-зелёным
дымом.
— С вами
было приятно работать,- растерянно промямлил в пустоту отец
Сахсмунт, настоятель миссии ордена «Меч предстоятеля» в славном
портовом городе Триассо, одновременно пряча серенькие додекаэдры
портативных накопителей маны средней ёмкости в потайной карман
сутаны.
— Отец
Сахсмунт, — вдруг возник у него в мозгу тихий, певучий женский
голос. Отец Сахсмунт сначала ничего не понял, тряхнул головой,
словно запряжённый мерин, пытающийся согнать севшего за ухо слепня.
Он, видимо, пытался таким образом избавиться от голоса, что ему,
как он подумал, почудился. Но ничего не помогло, поскольку голос
зазвучал опять:
— Отец
Сахсмунт, — и глаза его на миг ослепила ярко-изумрудная вспышка, —
обернитесь. Отец Сахсмунт словно сомнамбула, обернулся и,
проморгавшись наконец, с удивлением и оторопью вдруг обнаружил в
двух метрах перед собой фигуру, закованную в антрацитово-чёрный,
сплошной готический доспех. В руках фигура латника вполне
профессионально сжимала внушающий уважение цвайхандер. И остриё
этого цвайхандера было направлено в его, отца Сахсмунта,
грудь.
— Кто вы?
— внезапно охрипшим голосом истерично просипел
настоятель.
Вместо
ответа фигура латника сделала шаг вперёд, и остриё цвайхандера
ощутимо поцарапало сквозь рясу кожу на груди священнослужителя. Он
отшатнулся назад и ощутил, что поясница его упёрлась в перила,
ограничивающие лестничный пролёт. Тьма, клубившаяся за решёткой
забрала наводила на, в общем-то, уравновешенного и побывавшего не в
одной передряге отца Сахсмунта какой-то запредельный, животный
ужас. Подобный ужас братья наши меньшие испытывают, наверное, перед
землетрясением, цунами или аналогичным стихийным бедствием. Этот
ужас полностью лишает их способности хоть как то управлять своим
поведением и в мозгу у них остаётся только одно различимое
побуждение — бежать. Бежать, всё равно куда, главное — отсюда.
Сравнимая эмоция господствовала сейчас и в мозгу настоятеля миссии.
Перед ним стальной башней высился безмолвный рыцарь с цвайхандером
в руках, олицетворяющий собой Возмездие. Возмездие Демиурга, именем
которого творились духовниками Церкви Тринадцати поводырей тёмные и
откровенно грязные дела. Возмездие, которого не избежать. Внутри
отца Сахсмунта что-то надломилось, и он, видимо, желая избавиться
от кошмара, терзающего его наяву, молча перевалился через перила. И
молча же, преодолев двадцать метров пролёта, через несколько секунд
с мокрым шлепком, неподвижно разлёгся на плитах первого этажа
лестничной клетки, широко разбросав по сторонам руки и ноги и
украсив мрамор фрагментами своего мозгового вещества,
разбрызгавшегося из лопнувшего, как гнилой орех, черепа.