– Нужную бутылку? А что, я мог выловить еще ненужную?
– Не совсем. Все бутылки нужные, просто если бы ты пришел на день или на год раньше, ты бы выловил чужую бутылку, точнее, бутылку, не предназначавшуюся для тебя. Сам понимаешь, в таком случае всё пошло бы наперекосяк и сейчас ты бы вряд ли сидел в этой комнате и вот так запросто общался бы со мной.
– Я умер?
– Ты живее многих живых. Ты скорее изолирован.
– Почему записка в той бутылке оказалась пустой? Какой смысл был посылать мне записку без текста, без информации?
– Анхельмо, сам факт обладания тобой этой запиской – это уже информация, сигнал, который позже был получен кем нужно. Благодаря этой записке события развивались по выбранному нами – и тобой тоже – сценарию. Впрочем, я лучше покажу тебе…
И родители, и сеньора Альба замечали, что с самого раннего возраста любимым развлечением Анхельмо, за которым он мог проводить бесчисленные часы, было наблюдение за другими людьми. Его нельзя было назвать тихим, невзрачным ребенком, зачастую он сам устраивал заварушки, вовлекая туда других детей, за что нередко получал от родителей и бабушки нагоняй. Однако в возрасте трех лет он впервые продемонстрировал ЭТО своё качество, которое навсегда осталось непонятым родителями, но замечено и развито бабушкой, которой хватило мудрости догадаться, что именно оно в дальнейшем превратит Анхельмо в того, кем ему суждено стать (или кем он сам станет, если будет отрицать философию детерминизма). В пять лет воспитательница уже регулярно докладывала, что Анхельмо регулярно затевает какую-нибудь групповую игру, в которой старается задействовать максимальное количество детей, а сам в какой-нибудь момент незаметно выходит из игры и часами сидит, наблюдая за остальными детьми. Воспитательница никак не могла понять, что именно ему так нравится – следить, чтобы всё было по правилам, или наблюдать за последовательностью ходов. Сеньора Альба, напротив, точно знала, что интересно её маленькому необычному внуку – смотреть на лица людей. Позже её догадка не раз подтвердилась.
Чем старше становился Анхельмо, чем ярче выражалось эта его особенность, иногда причинявшая множество неудобств окружающим. Прежде всего, не многим нравится, когда на них пялятся, не отрываясь, в течение долгого времени. В детском саду многие дети замечали на себе тяжелый взгляд Анхельмо, буквально сверливший их насквозь. Некоторые начинали плакать, думая, что с ними что-то не так, но хитрый мальчуган не хочет сказать им, что именно. Другие летели на Анхельмо с кулаками, поскольку им казалось, что он просто издевается. Третьи предпочитали отворачиваться и отсаживаться подальше, а в дальнейшем избегали общения с обнаглевшим товарищем. Да, именно такую характеристику давали Анхельмо некоторые родители его товарищей по садику – обнаглевший юнец.