Данная же дама, не вызывала столь стойких негативных ассоциаций.
Скорее, даже наоборот, приятный и доброжелательный внешний вид,
игривый взгляд пронзительных серых глаз. А также, несколько
смущённая и добрая улыбка. И не скажешь, что эта леди ветеран
политических дрязг и самый компетентный представитель власти в этом
месте. Притягательный образ, что, как мне кажется, идёт ей куда
больше. Такая, не побоюсь этого слова, девушка не вызовет в
собеседнике ничего окромя снисходительной улыбки и желания
пофантазировать о комплекте нижнего белья, что скрыт под
комбинезоном с красными вставками на груди. И это станет фатальной
ошибкой незадачливого оппонента. И кстати, я вспомнил её! Этот
дивный облик принадлежал первой актрисе сыгравшей Элизабет, ещё в
оригинальном сериале, без приставки «Атлантида».
К сожалению, нам не удалось пообщаться в более приватной
обстановке и мне даже не дали вставить и слова, да и не время для
политесов. Как только я сделал несколько шагов, меня тут же
заковали в наручники и под конвоем повели в камеру, для дальнейшего
содержания. Путь этот не был скучным, так как по счастливой
случайности или же намеренно, меня провели через контрольный зал,
где моему взору предстали столь вожделенные Врата. Великих усилий
мне стоило удержать себя в руках и не сорвать оковы. Чтобы в тот же
миг не впиться руками в своих конвоиров и под градом пуль поглотить
их жизни, рвануть в сторону консоли, набрать первый попавшийся
адрес и под свист снарядов нырнуть в воронку перехода.
Боря хороший, Боря удержался, Боря молодец! И он будет гнуть
свою линию и иметь с этого прибыль в долгосрочной перспективе. Так
что, единственной моей вольностью стало одно небрежное
высказывание. Что просто идеально подходило обстановке, а также
среди операторов, находящихся в зале бы один с нашивкой в виде
флага Японии на плече. Само провидение мне в свидетели — это
судьба!
— Nanto, nanto Subarashi! — хотел бы я сказать, что приложил
немыслимые усилия, дабы в точности повторить тот голос и ту
интонацию, но нет. Всё произошло само и было идеально. Одно лишь
то, как сбились с шага мои конвоиры, говорило о том, с каким
чувством я это произнёс. Да и операторов заставил вздрогнуть, а
бедный японец и вовсе окаменел, под моим добрым взором. Каков
момент, светлый зал, лучи солнца, проходящие сквозь кольцо врат, и
достойная публика. Видимо, я не зря присвоил себе именно это
имя.