Брокус внимательно следил за процессом медитации.
Когда души участников возвысились, он выдержал значительную паузу, повернул лик к небу, протянул вверх руки и обратился к Ангелам:
Заклинаю вас, Ангелы добрые и могущественные,
Силою и могуществом имён:
Адонаи, Эйе, Кадос, Ахим,
Иа, Садаи, Саваоф, Аматаи,
Марината, Абим, Исиа
Заклинаю вас, добрые и сильные Ангелы,
Именами тех,
Кто повелевает первым легионом
И служит великому и чтимому
Орфаниелю.
Именем звезды Луна,
И всеми перечисленными именами.
Заклинаю тебя, Габриэль,
Председательствующий во второй день,
Посвященный Луне,
Прийти нам на помощь и принять души:
Варгуса, Дормунда, Косчура, Саврона, Фурхата.
Определить им судьбу и испытание.
Да будет так!
Души оторвались от тел и полетели на мигающую, на белом небе звезду. Обездвиженные тела остались лежать. Брокус с тревогой в сердце проводил долгим, пристальным взглядом, уносящиеся в радужном, легком полёте души. И когда они скрылись из виду в бескрайнем небе, подошёл к телам и трепетно одно за другим накрыл белыми простынями. В его душе происходило смятение. Она принимала и воспроизводила те чувства, которые испытывали души, покинувшие планету Аякс.
Брокус испытал жалость, боль в груди, затем непреодолимую тоску. Из его груди вырвался стон. Старейшина от бессилия склонил голову, опустил плечи, добрёл до свободной плиты амфитеатра и обречённо присел на её край. Что-то по его ощущениям происходило с отклонением от заданной программы. Это немудрено. Степень интеллекта Аяксов намного ниже чувств и возможностей Ангелов. При малейшем искажении звука не исключена иная интерпретация просьбы. А такое изменение неизбежно. Только Бог – Творец в полной мере понимает свои создания.
Брокус не успел подумать об этом, как вначале почувствовал, а затем увидел в небе посланные в поход души. Они стремительно возвращались к своим телам. Старейшина обрадовался. Зачем этот поход? Эти непознанные миры? Пусть лучше всё будет, как прежде. Он не хочет тревог и волнений. Почётная миссия слишком ответственна и несёт с собой много забот и переживаний. Его соплеменникам не нужны такие жертвы. Но когда души зависли над телами, у Брокуса вновь сжалась от боли грудь. Он не верил своим глазам. Или не хотел верить. Вместо пяти душ вернулись только четыре. Он подошёл к бездушному телу, откинул простынь, затем словно обезумев, посмотрел в бескрайнее небо и неистово закричал: – Варгус!