Но не могла девица просто так сама
устроиться в академию на учебу. Нужны были разрешающие документы от родителей,
даже если бы они лично ее привезли к воротам. Бумага о смерти отца была на
руках у Хелен вместе с остальными документами, забранными из таверны. А вот
документа о смерти матери не было. Чтобы зарегистрировать смерть гражданина,
тем более эйры, надо было ехать в ближайший городок к управителю, подавать
прошение на бумагу. Смерть эйры не оставили бы без внимания, подняли бы
инспекторов разбираться, отправили бы комиссию в их таверну – по месту гибели
эйры Кристен Алис Бальмануг. Вся
эта волокита заняла бы много времени, не говоря уже о том, что Здоровяку Мдору
пришлось бы убираться из занятого им трактира. И он бы этого так не оставил.
Тогда Хелен, сама едва живая после
болезни и перехода в новый мир, даже не подумала, что здесь нужно оформить
документы, просто сбежала куда подальше. Да она даже не сразу все эти нюансы
узнала, собирала информацию по осторожным разговорам. А теперь что делать?
И Хелен решила разрешение от матери
подделать. К счастью, это была простая бумага, без магических сложностей. Как
раз и словоохотливый купец помог. Когда он подсказал о нужной бумаге, девушка
сразу закивала, мол, да, есть такая. Только вот писали ее якобы в провинции,
вдруг здесь, в столице, другие правила оформления бумаг. Тогда прочие
слушатели, что уже собрались вокруг говоруна, тут же подсказали, что надо найти
законника и проверить – или заверить на местный лад – бумагу. И где именно
законники сидят в столице, рассказали «уважаемой эйре», и сколько их услуги
стоят, и даже посоветовали дать взятку – и в каком размере – если столичный
чинуша будет упираться и не принимать бумаги провинциальных коллег.
Что интересно, все в караване
прекрасно видели, что девушка действительно эйра, но почему-то никого не
смущало, что она путешествует без компаньонки. И потрепанную ее одежду видели,
и что питается она не деликатесами, а сухими лепешками да скудными припасами,
закупаемыми в деревнях по пути их следования, но не заостряли внимание.
Но вряд ли из-за повального
великодушия, а будто «чем бы знатная эйра ни тешилась, лишь бы к простым людям
не докапывалась». Мол, мало ли какая блажь в голову знатной девице пришла – это
проблемы ее самой и ее семьи. Но и мы лезть к ней не будем, а то мало ли,
назавтра ее охрана рода догонит, девку домой увезет, а всем обидчикам по
заслугам достанется. А «ответка» в этом мире за оскорбление знатных здесь была
быстрая и щедрая. Каторга, виселица или «всего лишь» могли отрубить руку тому,
кто обворует знатного. И то, такая «поблажка» только, если на воровстве
простолюдин впервые застукан.