Юлиан молча кивнул.
– Вы прекрасно выглядите, Ваше величество! – с искренней радостью заявила вдруг Катерозе. – И… Ваша держава и люди тоже… – она умолкла, и Райнхард поблагодарил величественным кивком в её сторону. Он не был польщён, но доволен – и не желал этого скрывать, как видно. Юлиан не знал, что на деле означал этот обмен любезностями, и снова промолчал.
– Зачем ты окончательно убил де Вилье? – с лучезарным радушием спросил его император, однако было заметно, что вопрос вполне деловой. – Нужно было хотя бы допросить его, у нас ведь обоих были к нему счёты. Тоже мне деятель государственного уровня, хе-хе.
Юлиан тяжело вздохнул и покачал головой:
– Слишком ненавидел.
– Кабы ты его слишком ненавидел, – усмехнулся в ответ император, – так полез бы голыми руками душить и ногами пинать, а не прицельно расстреливать. Ты опасный противник, получается, верно? – он опрокинул в себя едва ли не всю кружку и застыл с улыбкой, от которой можно было ждать чего угодно.
Юлиана бросило в жар, и он лишь беспомощно пожал плечами. Ему захотелось отвести взгляд от этой улыбки, демонстрирующей всю истинную силу имперской мощи, и он поневоле остановил его на лежащих так близко и завораживающих любого мужчину клинках.
– Нравятся? – нарочито бесцеремонно поинтересовался Райнхард, прихлёбывая из кружки дальше и прищуриваясь, будто высматривал что-то, известное ему одному.
– Да, очень, – почтительно проговорил Юлиан, радуясь про себя перемене темы.
– Помнится, с топором ты управлялся неплохо на моём флагмане, – с лёгким оттенком пренебрежения заметил император, поставив пустую кружку на стол и замерев в этом положении, – а как ты в работе с таким оружием, для офицеров повыше твоего текущего звания, а? – его тон стал каким-то заговорщицким, и собеседник наконец мило улыбнулся в ответ.
– Не на тренировке ещё не дрался, – с искренним добродушием сообщил Юлиан и взялся за рукоять. – Да и столь дорогие гун-то мне видеть ещё не приходилось.
Катерозе занервничала, сама не понимая, отчего, и одним махом съела несколько сладких кусочков какого-то мармелада. Вкус был слишком силён – ничего подобного она раньше просто не пробовала.
– Может, проверим? – нарочито беззаботно бросил император, оставив кружку и непринуждённо взяв в точности такой же, разве что с иными украшениями, клинок у себя с колен и чуть подняв его вверх. – Доставишь мне это удовольствие, а?