Ничего особенного, – пробормотал Георгий. – Я зашел в футбол пиограть. Думал, тут играют, а у вас, похоже… на что же похоже?
Футбола не будет. В вашем понимании. Мы вас понесем, и вы пробьете: эй! эй!
Чего вы орете? – спросил Георгий.
Я подзываю помощников, – ответил арбитр. – Один я вас не донесу. Вот и они.
Подбежавшие помощники с наскока хватают Георгия за ноги и за плечи; тащить им его неудобно – норовя выскользнуть, Георгий без применения меча извивается в их руках попавшейся в сеть рыбой; в результате нахождения устраивающего всех варианта ситуация нормализуется.
И все-таки мы, как в Колизее, – сказал Георгий.
Вы имеете в виду, в целом? – спросил арбитр.
А вы слышите, что я говорю? Рев трибун не заглушает?
Они приветствуют вас. В силу этого только вы их и слышите. А я слышу вас. И они слышат.
Вы о своих помощниках, – догадался Георгий.
Будем считать, что о них. Когда мы вас донесем, мы поставим вас не землю, и вы пробьете. До данного исторического момента осталось совсем чуть-чуть. По всем предварительным раскладам вы не сможете промахнуться.
Насильно вы меня не заставите, – сказал Георгий. – Без осмысления того, что от меня требуется, я не совершу Поступок, какие бы перспективы вы мне ни сулили. Меня вам не завлечь. Я мыслю самостоятельно. Мяч…
Вы его заметили, – сказал арбитр.
Пробить по мячу!
Войти в историю. Превратиться в легенду. Мы вас опускаем… на землю. Не умаляя вашего величия. Идите и бейте, а о прочем не думайте: не старайтесь попасть в ворота. Подняв меч, случайностей вы избежите!
Да я не промахнусь, – сказал Георгий. – В детстве я забивал и в более сложных ситуациях.
Вы уже выросли! – крикнул судья. – Не забывайте!
Хватит меня одергивать… дайте сосредочиться.
Георгий подходит к мячу. Вращение трибун ускоряется, одетый под спецназовца усатый вратарь от ужаса падает без сознания; несильный удар и гол! Георгий, не опуская меч, делает круг почета и в силу обстоятельств предполагает отбиваться мечом от прорвавшейся на поле массы почитателей с бесцветными пятнами вместо лиц.
Как бы он ни старался, перед такой толпой ему не устоять. Люди вопят: «Автограф! Фото на память! А меня поцелуйте! Разрешите мне вас потрогать!»; убегагающий от преследователей Георгий убивает мечом нескольких особо навязчивых – он устает, смиряется, позволяет толпе опрокинуть своего кумира на землю, а после и погрести под собой.