Не слишком, чтобы… впрочем, мы живы и не болеем. Я не про всех, а о тех, кто не болел и не заболел в уходящем году. А кто болел, тот и болеет, но винить уходящий год…
Довольно мямлить! – прокричал Валентин Сергеевич. – На кухне втихую не приложилась? Употребила?
Нужно мне это, – пробормотала мать.
Ладно, не оправдывайся. Поднимай рюмку, а я скажу. В общем, прощай, год. Ты уходишь, и я не вижу оснований тебя задерживать. Огромной радости ты не принес, большими горестями не пригнул, до двенадцати еще есть время, и я повспоминаю… философски осмыслю плюсы и минусы.
ВАЛЕНТИН Сергеевич и Татьяна Васильевна отошли ко сну. Их кровати недалеко друг от друга; в проходе между ними виднеется груда из четырех сброшенных тапочков, запускаемые на улице петарды рассеивают мрак и озвучивают продолжающийся праздник; откинув одеяло, Валентин Сергеевич спит и стонет. Татьяна Васильевна дышит редко и глубоко.
Георгий стоит у окна в своей комнате, прикладывается к бутылке шампанского, внизу толпятся люди. Снизу доносятся радостные вопли, оттуда взмывают цветные огни; по мнению Георгия, там все до невозможности прекрасно.
РАЗРОЗНЕННЫЕ группы по два-три человека, занимая одно пространство, создают ощущение целостности, приплясывают и переговариваются на повышенных тонах; разговоры из-за беспрестанно взрывающейся пиротехники неразличимы, обнимающиеся люди словно бы прощаются в эпицентре разыгравшегося сражения – поднимают стаканы, поминают погибших; муж Марины Андрей вместе с Дмитрием Ельцовым твердо стоит у скамейки.
Бутылка у Дмитрия. Андрей только что выпил и осматривается. Пробираясь сквозь приветствующий его народ, Георгий направляется к ним.
Погляди, кто идет, – сказал Андрей.
Георг! – воскликнул Дмитрий. – Как его только выпустили.
Он живет дома, а не в больнице. Родня, наверное, заснула, и он вышел. И ты с ним помягче. Не смей над ним насмехаться.
Я над ним никогда не смеялся. Я сам за него, если над ним кто… Георг! С Новым Годом тебя! Радости, любви… здоровья!
И тебе, – сказал Георгий. – А Марины нет?
Она здесь, на улице, – ответил Андрей. – Отошла куда-то… Макс! – крикнул он в направлении толпящийся поблизости компании. – Мою жену не видел?
Ты на ней женился, ты за ней и следи, – усмехнулся мощный Макс. – Привет, Георг. С праздником тебя.
Спасибо, Максим. Как там твой сынишка? Мужает?