– Пауль, по ходу, у нас проблема, – столь же холодным тоном заявила рыжая бестия на том конце связи. – Оставайся на связи и дай мне Кисслинга, срочно. Немедленно.
– Что, нет времени пояснять? – с ледяным спокойствием ответил Оберштайн, нажимая нужные кнопки. – Пожалуйста, миледи.
– Не до шуток, Пауль, – фыркнула собеседница, и услышав нужный щелчок, рыкнула очень деловито, но грозно, – Кисслинг, срочно сообщите, как давно пропал император и где, чёрт возьми, растут белые лилии, а? Те, которые он мог отправиться рвать, думайте, Кисслинг, а не удивляйтесь!
Райнхард пришёл в себя от нового приступа острой боли и нехорошего ощущения, что с ним что-то делают. На глазах была очень плотная повязка – даже и надеяться нечего, что она сокользнёт или ещё что-то в этом роде. Руки в наручниках так и остались налитыми холодом и тупой болью, но за плечи явно кто-то держал, иначе бы он не смог стоять на коленях и грохнулся бы лицом вниз. Дышать было намного легче, и несло какой-то бредовой смесью пыли, шерстяной одежды, холодного металла и духов разных оттенков. Ужасно хотелось закашляться, но отчего-то Райнхард не спешил этого делать – сейчас он чуть ли не кожей ощущал множество людей вокруг, больше десятка точно, которые воспринимали его очень злобно, как минимум… Что-то подобное он ощущал и в юности, когда кайзер не скупился на титулы за победы, и каждый поход по ковровой красноте между стоящими навытяжку обычно злобными свидетелями его торжества был окутан такой тошнотворной ненавистью, что кто другой мог и споткнуться на ровном месте, а то и рухнуть на подкашивающихся ногах. Ни тогда, ни сейчас он не боялся – но молча выжидал и не торопился с телодвижениями. Но сейчас на шее под рубахой висел нательный крест, – и, как ни странно было это ощущать, он как будто сам шевельнулся и завибрировал секунды на три… Может быть, Кирхайс? Кулон, полученный от призрака основателя рейха, к счастью, остался в кабинете – но с тех пор ни того, ни другого Райнхард поблизости не ощущал. Разве что Катерозе перед свадьбой, так напугавшая его словами про своё сходство с Кирхайсом – тогда ему на секунду показалось, что он слышит смех погибшего друга… Опять на ум пришла озорная мысль – осведомиться, нет ли на горизонте грозы, ага… Кто ж вы такие, злобные тени, радующиеся тому, что получили наконец власть мучать меня? Обличье-то у вас точно людское, надо полагать… Но так жёстко жать за больное плечо, ах, этак через несколько минут я не смогу сдерживаться и закричу, несмотря на всю выдержку.