– Ты просто в – бой, а дальше – как получится, – подхватила тем же тоном миледи. – Быть по сему, прикончи их.
– Слушаюсь, командор! – задорно прогремело в ответ. – Белая лилия, вперёд, отутюжим ублюдков, что служат отцу лжи!
Внизу началась натуральная свалка – с земли взмывало то и дело некоторое количество чёрных кораблей, пытаясь атаковать пришельцев, те же явно получили разрешение не жалеть боекомлект… «Изольда» плавно уходила прочь, в темноту ночи, проходя насквозь редкие облака. Довольно скоро в эфире остался только треск помех и редкое шуршание возмущенной ионосферы планеты. Сонный Один под ней даже не особо мерцал огнями, будто потерял интерес к одинокой рукотворной ночной птице. А та вдруг осторожно, но крепко взяла кривую огромного радиуса, и пошла по ней, неторопливо держась, чтоб не завалиться в сторону.
– Что это ты делаешь? – не удержался от недоумённого вопроса Миттельмайер.
– Я не хочу пройти под зоной, где течёт девяноста мегаампер, – спокойно ответила Катерозе. – Нам с тобой ничего, выпьем пару кружек кофе потемнее, и баста, а вот у кого голова болит, тот может микроинсульт заработать спокойно. Или ещё какую пакость, вроде остановки сердца. А взлетать выше её – ловить лишнюю радиацию над плоскостью пачки магнитосферных суббурь, к чёрту такое удовольствие.
– Прости, – только и нашёлся он, что сказать.
– Да ладно, твоя фамилия ведь не Акасофу, – добродушно фыркнула леди фон Кройцер, – ты не обязан это помнить.
Через несколько вполне себе тихих минут Катерозе почти неслышно щёлкнула блоком связи:
– Пауль, что там делается без нас?
– Мастер-класс твои парни показывают, любуемся все, – тут же отозвался Оберштайн вполне себе невозмутимым тоном. – Им хватает работы – ощущение, что сюда свалилась вся мразь с целого сектора центральных систем, за месяц они собирались незаметно, что ли.
– А я говорила, что это возможно, – не сдержалась она. – Ладно, тогда я ухожу вовсе на нейтральную полосу с букетом, как и планировалось поначалу. Появитесь, когда отмечусь сама, не доверяю я местным коновалам.
– Что, совсем скверно?! – не сдержался уже Оберштайн. – Отмечайся чаще в таком случае!
– Не совсем, но мне нужно поработать, – деловым и медлительным тоном ответила Катерозе. – Не нервничай понапрасну.
– Хорошо, – бесцветно бросил тот и отключился, но Миттельмайеру показалось, что собеседник был рад услышанному.