«Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю… Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:15, 19—24).
Где тот источник любви, который мог бы восполнить недостаток любви в человеке? Для блаженного Августина, преподобных Сергия Радонежского, Трифона Вятского и других святых ответ был очевиден. Чтобы подготовить к нему современного читателя, возможно, стоит попробовать сначала ответить на другой вопрос. Как известно, все части речи в русском языке отвечают на те или иные вопросы: существительные – на вопросы «кто» или «что», прилагательные – «какой» или «какая», глаголы – «что делать» и т. д. Попробуем ответить – на какой из вопросов отвечает слово «любовь», о важности которой мы говорили уже не раз?
Скорее всего, поскольку любовь – имя существительные и, по расхожему мнению, неодушевленное, многие решат, что слово «любовь» отвечает на вопрос «что?». Да, но не только. Церковь свидетельствует, что слово «любовь» также отвечает на вопрос «Кто?». Потому что «Бог есть любовь (1 Ин., 4, 8), а также «свет» (Ин. 8, 12) и «истина» (Ин. 14, 16). И у нас нет оснований считать, что это сказано не в прямом, а в переносном смысле. Причем весь опыт Церкви свидетельствует о том, что свет подлинного просвещения – свет любви, пронизывающий всего человека и преображающий все его жизненные силы — это «Свет Христов», который просвещает всех17.
Современник Пушкина и Гоголя святитель Иннокентий Херсонский (+1857), замечал, что этими словами «предполагается недостаток во всех нас света истинного, ибо если бы мы были светлы сами по себе, то не было бы нужды просвещать нас». И далее:
«Может быть, некоторые, наполнившись сиянием от светильника наук и мудрости земной, воображают, что им уже не нужно никакого просвещения, что они знают все, что нужно, и могут спокойно оставаться со своим запасом познаний. Да выйдут таковые из своего опасного предубеждения! Доколе они не изучили Евангелия и Креста Христова, не уразумели, как должно, что вещают о человеке пророки и апостолы; дотоле, они не знают самого необходимого. Только во свете Христовом можно видеть Бога, себя и мир в истинном их виде»