— Живо! — рявкнул Гор, и я аж подскочила на
месте.
Я принялась проворно снимать с себя сорочку и
облачаться в предложенную одежду. Своей наготы я никогда не стеснялась. Да и
вряд ли есть хоть одна более-менее успешная модель, которая этого стесняется.
Во время показов ты постоянно переодеваешься при таком количестве народа!
Прибавить сюда ещё кастинги и съёмки, где также иногда приходится переодеваться
прямо перед заказчиками или подгонять одежду.
Так что особого стыда перед Гором я не испытала,
но страх моего дальнейшего существования с ним меня не покидал.
— Синичка, тебя тут вообще не кормили? — он
скорчил недовольную мину, когда я повернулась к нему задом в одних трусиках. —
У тебя одни ребра и позвонки!
— А вам не все равно в каком состоянии меня
убивать?! — вспылила я.
— Нет, — усмехнулся Гор. — Хотелось бы при этом
получать эстетическое удовольствие. А ты и без моего вмешательства помрёшь,
если сутки не поешь.
Я закончила с одеждой и аккуратно сложила сорочку
на кровати.
— Сама идти сможешь или развалишься по дороге? —
Гор подошёл ко мне совсем близко, окутывая меня древесным парфюмом.
— А... можно мне попрощаться с моим врачом и
медсестрой? — я жалостливо посмотрела мужчине в глаза.
— Обойдешься, — отрезал он. — Вперёд!
Я нервно сглотнула и двинулась к выходу.
Мне нужно найти Мяту, иначе я пропала!
Мы дошли до самого выхода из больницы, когда я
увидела Мяту в компании примерно такого же огромного мужчины, как и Гор. Только
мужчина Мяты носил густую ухоженную бороду, и длинную темную челку, зачесанную
назад.
Это ее муж Ловчий?
Когда мы дошли до них, я хотела броситься к
девушке и попросить защиты, но она словно прочувствовала мое настроение,
поэтому сначала нахмурилась, останавливая меня одним взглядом, а затем уверенно
кивнула. Она пытается убедить меня, что все в порядке?
Но...
Я поняла. Никто мне не поможет.
— Давай, до завтра, — махнул Ловчему Гор и за
шкирку вывел меня наружу.
И все? Персонал ничего у меня не спросит?
Ну, а чего спрашивать? Я ведь теперь никто. Меня
в принципе не существует.
Гор усадил меня в машину, и я тут же забилась на
заднем сиденье в самый угол между дверцей и сиденьем.
— Расслабься, птенчик, — вальяжно бросил он и
завел авто. — Ты меня нервируешь. А я бы не советовал.