Сердце носителя немецкой «голубой» крови сжалось от увиденного: в девичьих комнатах общежитий, где ему доводилось бывать – такого встречать не приходилось. «Полуфриц» ошарашенно и глупо улыбался, заробев от буйства возникших декораций.
– Ну! Что ты растерялся? Проходи! – добродушно встретила Елена, задергивая «оконный занавес» и мелькая голыми ногами из-под коротенького фланелевого халатика.
– Чай поставить?
– Да, пожалуй, поставь!
За чаепитием, непринужденно болтая, Елена стала показывать Александру фотографии своих друзей и подруг. Их было много, и они не вызывали особого интереса у парня. Зато девушка перебирала коллекцию с явным удовольствием.
– А вот этого, – указывая пальчиком на тупую физиономию парня в военной форме, – испортили девочки.
– И как же они его испортили, злодейки?
Ответа Александр не узнал, так как в комнату настойчиво постучали. Через мгновенье, по хозяйски уверенно, вошел стройный и ироничный Александр Мисюра, дежуривший в этот вечер по общежитию. Обнаружив «свое» место занятым, недовольно хмыкнул:
– Ну что, голуби, снюхались уже без меня?
– Если снюхались – то не голуби, а если уж голуби – то не снюхались, – не претендуя на остроту фразы, безразлично ответил Клинцов.
– А-а-а! – отмахнулся Мисюра.
Он весь ушел в себя и сосредоточенно, несмотря на радушную болтовню коллег, с нелепой застывшей улыбкой кивал головой. Наконец энергично поднявшись, весело произнес:
– На свадьбу-то пригласите?
– Да мы как-то… – сконфуженно пожав плечами, промямлил Александр.
– А ты подумай! Леночка у нас уважаемый человек в коллективе! Какому-нибудь первому встречному чуваку мы ее не отдадим!
– Ты на меня намекаешь!? – запальчиво произнес, сделавшись вдруг агрессивным, Клинцов.
– Я ни на кого не намекаю, – Мисюра снисходительно и понимающе улыбнулся, – я просто желаю вам добрых, серьезных отношений.
Елена в этот вечер была особенно нежна, интуитивно ощутив в Александре родственного по духу мужчину, за которого стоит побороться, поставив для себя цель довести его до полной капитуляции.
В самый неподходящий момент свеча, торчавшая в банке, (электричество, для «интима» было благоразумно отключено. Провинциальный вечер при свечах!) вдруг упала набок, и обернутая вокруг нее газета вспыхнула!
– Вот так случаются пожары! – назидательно и недовольно бурчал вскочивший Клинцов, гася огонь подвернувшейся пустой пачкой из-под сигарет. – А впрочем, это, очевидно, какой-то знак. Вот так вот просто взять упасть и загореться! Да-а-а…