Тем вренем, Веник достал из тумбочки две чайных кружки, на вид
тоже будто купленных на блошином рынке. Одна с голубым ободком,
другая — с облезшим золотистым. И картонную пачку. «Чай грузинский
байховый. Первый сорт».
— Кипятильник от деда что ли остался? — спросил я.
— Почему от деда? — обиделся Веник. — В культиках купил месяц
назад только.
«В культиках...»- мысленно повторил я. Мы так в детстве магазин
«Культтовары» называли, рядом с крытым рынком. За батарейками туда
ездили, только там можно было большие квадратные батарейки
купить... Неужели до сих пор работает? Я думал, что там уже давно
что-то другое... Может, какой-то двинутый на ностальгии бизнесмен
выкупил и открыл там комиссионку, чтобы как раньше все было?
— А тебе не страшно в морге работать? — спросил я, чтобы как-то
заполнить неловкую паузу.
— Да не, — Веник поматал патлами. — Сначала было противно, но
быстро привыкаешь. А марафет на жмуров наводить мне даже нравится.
Все-таки, последний раз на выход. Пусть их красивыми
запоминают.
— А свет почему везде включен? — спросил я. Вода в банке, тем
временем, закипела. Веник выключил кипятильник, вытащил его из воды
и щедро сыпанул в кипяток чая. Моя мама называла такой чай «с
дровами». В общем-то, понятно почему. В воде плавали какие-то
палочки и веточки. Чаинки медленно опускались на дно, вода вокруг
них становилась желто-коричневой... Ну точно тут какой-то бзик на
винтаже. Это же еще найти сейчас такой чай где-то надо!
Я глубоко вздохнул. Вроде общая деревянность начала отпускать. Я
протер ладонью вспотевший лоб. Ну мало ли, приглючилось что-то. Я
все-таки башкой треснулся, глупо надеяться, что вообще без
последствий такое дело обошлось. Но, наверное, Веник прав насчет
того, что надо подождать врачей и не торопиться домой.
— Слушай, это... — Веник прихватил банку полой халата и разлил
чай по кружкам. Немного коричневой жидкости с чайнками выплеснулось
на тумбочку. И на халат тоже. Веник зашипел, поставил наполовину
опустевшую банку обратно на тумбочку. Снова открыл дверцу. — Наврал
я тебе про печенье, я его еще час назад сожрал.
— Да ладно, ничего, я не голодный, — сказал я и отхлебнул из
кружки. Чай обжег губы и небо, я втянул в себя воздух. Язык свело
от «деревянного» вкуса чая. Не то, чтобы он был прямо совсем
дрянной. Но привкус опилок там определенно имелся.