«Журналистом? И какую карьеру ты сделаешь?» — спросила мама,
когда мне было шестнадцать.
«Смотри, тут вакансия выпускающего редактора, может позвонишь?»
— спросила жена, когда мне было тридцать.
«В сорок лет уже неприлично бегать по заданиям, как студент!» —
сказала бывшая жена, когда мне было сорок.
«Вы уволены!» — сказал Лео вчера. Когда мне пятьдесят.
— Смотри, какая конструкция! — я зашагал в сторону ломаного
клубка из ржавых арматурин. — О, тут есть лестница. Как думаешь,
сверху хорошие кадры получатся?
— Ржавое все, — гладкий лоб Сережи покрылся складками,
обозначающими мыслительный процесс. — Давайте я дрона расчехлю.
Видос должен отличным получиться.
— Нафига нам видос, мы же газета? — спросил я.
— Так для канала в телеге же, — Сережа раскинул свои длинные
руки в стороны. — Наши читатели очень любят бэкстейджи.
Канал в телеге. Фидбэк из соцсетей. Рассылка в мессенджерах.
Рррррр... Я снова почувствовал себя стариком, который ловит блох
в свитере. Черт возьми, когда, вот когда мир успел так измениться?
Я пришел в «Молодежную правду» сразу после универа, и работал в ней
без малого тридцать лет. С небольшим перерывом в девяносто шестом,
когда пытался затеять свой бизнес. Я всегда был газетчиком, всегда
в гуще событий, всегда держал руку на пульсе! Был всеми руками за,
когда у газеты появилась электронная версия. А сейчас... Сейчас
вдруг осознал, что безнадежно отстал. Редакция изменилась, ее
заполнили новые лица, вертлявые девицы в разноцветными волосами,
парни в дредах, пыхающие вейпами. Медиапространство. Инфополе.
Целевая аудитория...
— Хочу сам посмотреть, — сказал я и направился к ржавой
лестнице.
— Может не надо, Жан Михайлович? — голос Сережи звучал
испуганно. — Там такое все хлипкое... Давайте лучше дроном, а?
«Да пошел ты в жопу!» — подумал я. Я был единственным во всей
редакции, кого называли на вы. Мамонт, мля. Мастодонт. Ходячее
живое ископаемое.
Я взялся за покрытую ржавой слизью ступеньку. Пальцам сразу
стало холодно. Да и пофиг. Не холодно же мне было сидеть в засаде
за гаражами зимней ночью. Не испугался же я перестрелки на
«Сковородке», когда надо было досмотреть до конца разборку между
«мельницей» и «сухачами». И сатанистов придурочных не испугался на
кладбище. Выследил, когда менты руки умыли уже, чтобы найти, кто
это собачек похищает.