– Ну, Чустам говорил…
– Что ты мне нравишься.
Ива явно напрашивалась на комплимент, а я не сразу вспомнил, что любой девушке, независимо от положения, надо говорить о ее красоте.
– Мечтал, чтобы именно ты пришла.
– Врешь.
– Нет. Ты мне действительно очень нравишься.
Очень мешали кандалы и спущенные штаны, но не настолько, чтобы не ответить на нежности девушки еще раз.
Из ямы мы начали выползать уже ближе к ужину. Рабыням для их потребностей отнесли ведро воды в землянку.
– Пусть плескаются, потерпим как-нибудь, – сказал Толикам, относивший ведро.
– Да пусть хоть все там зальют, – согласился Клоп.
– Ну как? – спросил Ларка Чустам.
Парень не ответил, но густо покраснел. Поскольку у него, как и у меня, еще не было бороды, это было очень заметно даже на коричневой от весеннего загара коже.
– Ну вот, а ты не хотел, – хмыкнул бывший корм. – Клоп, а ты поговорил о деле?
– Конечно. Вы, значит, нежились, а я языком чесал. Успею еще.
Демоны. Как же это прекрасно… Конечно, был безудержный секс, с крайне обостренными впечатлениями, подчеркнутыми длительным воздержанием. Были признания в любви, было много чего. Но основное наслаждение было не в этом. Нет, телесная близость это вещь, но как бы объяснить… Смех. Радость. Невинные шутки. В эти моменты я забывал, что раб. Пусть на короткое время, но забывал.
Все будто бы во сне. И, как любой сон, закончился и этот. Практически сразу после ухода девчонок в яме словно вакуум образовался. Гнетущая и пустая тишина. Следующие сутки тоска, словно вампир, высасывала из нас соки.
– Как хреново-то… – Чустам потирал затылок.
– Да ладно тебе, нормально было, – лежа на бревне и равнодушно рассматривая проплывающие по небу облака, произнес Клоп.
– Я и не говорю, что было плохо. Только мутно теперь как-то.
– Согласен, – поддержал я корма, поднимаясь из лежачего положения. От созерцания кучерявых облаков, которому мы с Клопом предавались последний час, начала кружиться голова. – Только думаю, нам не светит больше такого.
– Ты опять? – Чустам гневно посмотрел на меня.
– Больше не буду. Клоп, расскажи еще раз.
Он уже рассказывал вчера об их со Свайлой разговоре, но лучше выслушать на трезвую, не затуманенную воспоминаниями о женском поле голову.
– Основной табун пасется примерно в осьмушке пути от поселения. Охраняют обычно пять-шесть орчат. Точное положение табуна сложно определить – все время кочуют. Лошадей подгоняют для конкретных задач. Скажем, надо за бревнами ехать – подгоняют сколько надо. Но на время праздника обычно есть временный табун – принять лошадей приезжающих, да и так вдруг понадобится. Пасется рядом, но где – тоже неизвестно.