Златовласка скинула капюшон, и могучий воин рухнул перед ней на
колени. Ничего более прекрасного он не видел в жизни; сердце
бывалого рубаки готово было немедленно покинуть тело, если чудесное
создание просто даст понять, что ей это будет приятно. Чувство
восторга, сладкая боль и трепет захватили душу генерала.
- Поможешь им, поможешь мне, - призывно улыбнулась красавица.
Фроз Могучий имел только один грех в своей жизни. Он не любил
женщин и считал их несовершенным созданием Кузен. Сейчас же он
чувствовал себя идиотом и проклинал свою недалекость. Она
божественна, она просто великолепна. Она – все то, ради чего он
жил. Жадно пожирая глазами неописуемой красоты личико, он любил
каждый его дюйм. Все от золотистой пряди на лбу и изящной линии
бровей, до чувственных губ и острого подбородка.
- Она неотразима, - на заднем фоне проскрипел Фарим. – Даже этот
дуб проникся.
Что-то шевельнулось в душе Могучего, что-то, еще не порабощенное
магией Златовласки. Взвыло, метнулось, попыталось сбросить сладкие
чары и померкло.
С колен поднялся совсем другой человек. Это был тот же гений
тактики и мастер боя, но теперь его сердце ему не
принадлежало.
Больше всего за последние дни Ладомар устал от топота копыт и
шума. Когда едешь один, или с товарищем, это не так заметно, а
когда по тракту двигается большой отряд всадников – начинаешь
медленно сходить с ума. Безумие усиливается ночью, когда Лихие
затягивают пьяные песни, а кони вторят им храпом.
Разящий постоянно находился неподалеку. В собеседники коренастый
всадник не набивался, зато охотно крутился вокруг Танаты, впрочем,
рамки местных законов не переступая. Девушка на все знаки внимания
реагировала с улыбкой, но не более.
Воительница, кстати, раздражала Ладомара все больше. Особенно
постоянными расспросами о Старре. Лучше бы она сделала все
возможное, чтобы его спасти, а не с восторгом в синих глазах
выслушивала сухие рассказы паладина. Правитель из Смутных
Королевств как будто околдовал анхорскую девушку. Сказать по
совести, Ладомар немного ему завидовал. Так все просто у него
оказалось, так непонятно быстро. Хотя расплата за успех оказалась
скорой и жестокой.
Заговоренный наконечник стрелы появлялся в руках Ладомара все
чаще. Паладин, и до этого привыкший жить в молчании, компаний не
искал. Лихие также не стремились заводить с ним знакомство. Хотя
одна попытка была. Веселый, бравый кавалерист с пышными усами
обронил в его адрес какую-то невинную шутку. Друзья посмеялись, а
Ладомар молча глянул в глаза остряку и растянул в злой улыбке
тонкие, бледные губы. Шутник больше старался в сторону дикого
южанина не смотреть и товарищам не советовал. Среди лихого царства
анхорских всадников паладин Небесного Горна казался рыцарем смерти.
Вечерами он подходил к костру, садился у огня и, не мигая, смотрел
на пламя, да поигрывал наконечником стрелы.