- Иди домой Анджей, - один из взрослых, бородатый охотник по
имени Макрух, с отеческой заботой в раскосых зеленых глазах
посмотрел на мальчика. Нила он, и второй «стражник», недавно
пришедший в их деревню северянин, старались не замечать. Вердикт
старосты оказался безжалостен. Изгнание.
Поисковая группа встретила ребят у низкорослого ельника,
где те сделали грубые волокуши для тела старшего товарища. Нил всю
дорогу плакал и просил прощения у мертвого приятеля. Анджей пытался
утешить его, просил не корить себя так. Но в глубине души понимал,
что послушался бы друг тогда – и не лежать бы сейчас Арину на
пахучих еловых ветках.
Прежде чем встречающие успели что-либо сказать – вновь явился
тот ужасный звон, и склон горы озарило яркое свечение. С грохотом и
ревом где-то сошла лавина, и пока люди сообразили, что Ариновского
брата надо оттащить подальше от засиявшего Нила – прошла не одна
минута, наполненная ужасными криками боли.
После того как старейшина в деревне также испытал на себя
страшное действие неведомой силы, Нила под охраной отправили за
окраину поселения. Его отец сейчас готовил заброшенную сторожку в
трех милях к северу, в лесу, где его сыну предстояло дожидаться
чародеев из города, а матушка…
Матушка Нила, от страха за любимого мальчика слегла с сердцем, и
сейчас над нею колдовала Шума-знахарка, пытаясь унять жгучую боль в
материнской груди.
- Иди, Анджей… - с участием повторил Макрух. – Скоро в сторожку
его отведем, как протопится там.
- Горн послал мальчика искупить грехи наши, - вдруг проговорил
северянин. – Я чувствую ярость его. Оскорблен Небесный! Дитя несет
кару людям.
- А ты вообще помолчи, дурень! – сурово пригрозил ему коренастый
охотник. – Придут люди поумнее тебя и решат, отчего это все
произошло. Негоже тебе то языком балакать!
- Молить надо за грехи, - прошипел северянин, и глаза его
блеснули сумасшедшим огнем. – Молить!
Анджей еще раз посмотрел на скорчившегося Нила, поднялся на ноги
и, попрощавшись со взрослыми, направился к деревне. Очень хотелось
плакать, очень хотелось, чтобы пришел Арин и с улыбкой в карих
глазах воскликнул: «Я живой! Я пошутил!» И чтобы старый друг не
загорался больше ужасным золотым огнем…
***
- Ты не понимаешь, что это значит? – черные глаза женщины
сверкнули недоумением. – Поверь, это лишь начало! Мы должны
немедленно остановить распространение заразы! И очень жестоко, дабы
ни у кого и в мыслях не было повторять поступок этого мальчика.