После выигранной гонки организм требовал сладкого.
Горенц всыпал в мою кружку одну ложку сахара. Себе он бухнул три
и щедро плеснул молока. Плюхнулся на стул, оплёл кружку длинными
пальцами и сделал большой глоток. Глаза его закрылись от
удовольствия.
Через минуту Горенц стал мерно посапывать.
Я отхлебнул кофе. Он был горячий и ароматный.
Горенц продолжал спать.
Мне тоже захотелось закрыть глаза и немного отдохнуть.
Но Энтони и Деррик ждали меня, чтобы отнести деньги в банк.
— Вы рассказывали про нидский мох! — вежливо, но громко напомнил
я.
Астролог вздрогнул и открыл глаза.
— Простите! — извинился он. — Плохо спал ночью. Да, так вот! В
Нидской пустыне круглый год стоит страшная жара, и все местные
животные днём прячутся в тени. Но стоит грызунчику или скорлу
коснуться мха — как он тут же нагревается и убивает несчастного
зверя тепловым ударом и ожогами. Ну, а уже потом оплетает тушку
своими волокнами, разлагает и впитывает питательные вещества.
— Потрясающе! — стараясь быть искренним, сказал я.
— А ночью мох светится и привлекает внимание ночных бабочек и
летучих мышей. Но стоит только им присесть на камень...
— Как мох немедленно нагревается и убивает их. Я понял.
Этот ботаник-любитель начинал меня раздражать.
— Но вы пришли не за этим, — сделав ещё глоток кофе, сказал
Горенц. — Позвольте, я угадаю?
Ну, может быть, хоть у него получится!
Горенц прищурился. Наверное, он думал, что это делает его взгляд
проницательным. На самом деле, он стал ещё больше похож на
ботаника, который потерял очки.
— Вы пришли, чтобы узнать своё будущее! — гордо произнёс
астролог. — Я прав?
— Конечно, — согласился я. — Наверняка Конфетка вам сказала.
— Конфетка? — он озадаченно поднял чёрные брови. Высокие от
природы, сейчас они уползли чуть ли не на затылок.
— Карамель. Та эльфийка, — объяснил я.
— Вы правы, — упавшим голосом подтвердил Горенц. — но я должен
был попытаться произвести впечатление.
Он ссутулился и снова обхватил чашку с кофе.
— А разговоры про мох? — поинтересовался я.
— Беседа на отвлечённые темы помогает создать доверительную
атмосферу, — объяснил Горенц.
Ясно. А совместный здоровый сон в рабочем кабинете сближает.
Я не стал произносить это вслух, чтобы не расстраивать Горенца
ещё больше. Кто его знает, что он напророчит мне в расстроенных
чувствах? Объясняй потом Мирозданию, что не хотел ничего
плохого.