– Давай к реке. Перебежками. Сначала ты меня прикрываешь, потом я тебя.
– Понял, товарищ лейтенант, – кивнул Валерка и, заняв позицию, приник к прикладу своего "ППШ".
Гроза собралась быстро.
Еще полчаса назад небо было чистым и вовсю пекло склоняющееся к западу солнце, а сейчас, казалось, прямо над головами – протяни руку и коснешься – с бешеной скоростью летели темносерые клочья облаков. Выше, за клочьями, небо затянула сплошняком какаято желтосизая зловещая мгла, а с юга надвигалась самая настоящая стена.
Стена была темнойтемной, почти черной, росла на глазах, тянулась к зениту, и стену эту сверху донизу раскраивали мощные ветвистые слепящие молнии.
Гром – вначале далекий и прерывистый – теперь гремел, почти не переставая, и звук его нарастал.
– Судя по скорости, – заметил, взглянув на часы, Хельмут Дитц, – эта сумасшедшая гроза через пять минут будет над нами.
Александр Велга кивнул, соглашаясь:
– Нам это на руку. Если еще и ливень начнется – совсем хорошо. Используем стихию как союзницу, а?
– Да Ливень и гроза больше помешают им, чем нам.
Сорок минут назад остатки обоих взводов собрались тут, в руинах большого здания на берегу речки. Но вначале с белой тряпкой в руке к немцам пробрался верткий Валерка Стихарь. Украденная им у старшего советника Карсса коробочка действительно оказалась переводным устройством, и Валерка быстро договорился вначале со Шнайдером, Майером и Руммениге, а чуть позже и с оберлейтенантом Хельмутом Дитцем, которого под огнем сварогов сумел разыскать и привести рыжий Шнайдер. Теперь они все, в количестве двадцати трех человек, включая восьмерых раненых, заняв круговую оборону, вот уже сорок бесконечных минут ждали атаки сварогов, которые, быстро убедившись в меткости землян и понеся большие потери, залегли и тоже чегото ждали.
Привалясь спиной к торчащему из земли обломку колонны, Велга хмуро оглядывал свое и Дитцево воинство.
"Двадцать три человека. Одиннадцать русских и двенадцать немцев. Восемь раненых. И раненных тяжело. Больше половины взвода выбили, сволочи".
Он вспомнил, как час назад они со Стихарем прорывались сюда, на берег реки, и тряхнул головой, отгоняя кошмар тех минут.
"Не уберег. Не уберег ребят, командир".
В голову вползла циничная мысль о том, что в живых остались, в общемто, самые опытные и умелые: Малышев, Стихарь, Вешняк, Онищенко, Степанов… На войне подобное случается редко, но все же случается. С этими бойцами, пожалуй, можно и прорваться. Да и немцы, судя по всему, не лыком шиты. Вот один черноволосый широкоплечий пулеметчик Майер чего стоит! Тяжелый "МГ42" в его волосатых руках, кажется, живет какойто своей злой, опасной и целеустремленной жизнью… И рыжий Шнайдер ловок, черт, ничего не скажешь. Ну, а командир ихний, оберлейтенант Хельмут Дитц… Велга покосился на долговязого белокурого Дигца, пристроившегося в трех шагах от него у обломка такой же колонны. Почувствовав на себе взгляд русского лейтенанта, немец поднял голову и вопросительно вздернул светлые тонкие брови.