- Хм, приятно видеть солдата, который не забыл, что такое
субординация и устав. – довольно крякнул гауптман и принялся
неспешно изучать бумаги.
А после того, как изучил их от корки до корки, прищурился и
нарочито добродушно поинтересовался:
- Судя по вашим документам, унтер-офицер Краузе, с момента
вашего списания, до прибытия в Германию, прошло полтора месяца. Чем
вы занимались все это время?
Ваня выпятил подбородок и браво гаркнул:
- Кабаки и бабы, господин гауптман!!! В шведских портовых
борделях удивительно недорогие и пригожие шлюшки!
В реальности все так примерно и происходило, Ваня даже отметился
на случай проверок в этих самых борделях и кабаках.
- Ха! – довольно крякнул гауптман. – Молодец, унтер-офицер
Краузе! А теперь присаживайся и рассказывай. Слышал клятые финны
взбунтовались? Надеюсь вы им наподдали как следует? Вон стул...
Иван деликатно присел на краешек стула и поведал свою историю,
под аккомпанемент ругательств гаупта, костерившего «горячих финских
парней» почем зря. Звучала легенда так: финны внезапно предали
Германию, переметнулись к красным и потребовали разоружить
двадцатую горную армию, стоявшую на севере Финляндии. Армия вместе
с ее командиром генерал-полковником Лотаром Рендуличем,
естественно, послала их нахрен, после чего началась самая настоящая
война*. Которая до сих пор и продолжалась. Немцы организованно
отступали, используя тактику выжженной земли, а финны организованно
атаковали, делая все, чтобы немцам жизнь не казалась малиной.
Унтер-офицер Краузе как раз в процессе всего этого и получил свою
контузию. После чего был эвакуирован в Норвегию, где его слегка
подлечили и списали нахрен из армии. После чего он перебрался в
Германию через Швецию, которая, несмотря на свою нейтральность, по
сути являлась немецким перевалочным хабом.
Лапландская война (фин. Lapin sota,
нем. Lapplandkrieg) — военные действия между Финляндией и
Германией в сентябре 1944 — апреле 1945 года. Название дано по
северной финской провинции Лапландия, где находились германские
войска.
Гауптман Фюле охотно проглотил историю, хотя Ваня все-таки
отметил, что старый служака ловко пытался ловить его на словах. Но
не придал этому особого значения, потому что проверить историю на
уровне комендатуры не представлялось возможным. Документы были
подлинными, а маршплат, гамбургский диалект Вани и знание реалий –
близки к идеальным.