Сок так сок. Волнения последнего часа заставили Лену изрядно проголодаться, а потому каша, сыр, колбаски и сок были сметены ею и детьми минут за десять. Лена даже вкуса съеденного не почувствовала.
Купались все трое в разных железных чанах, в одном помещении, так называемой купальне, опять же с помощью служанок. Лена тщетно пыталась спорить, прикрывала себя любимую, полностью голую, ладонями, но девчонки смотрели на нее жалостливыми глазами, умоляя позволить им вымыть «госпожу».
- Это наша работа, - твердили они.
И Лена, замученная всем произошедшим, плюнула на стыд, только изредка морщилась, когда девичьи руки мыли ей голову. Дети, плескавшиеся в соседних чанах, чужих рук не боялись.
- Нет, ну куда я попала, - страдальчески вздохнула Лена, вернувшись в спальню в длинном теплом халате, - какая дикость: чаны, пегасы… Даша! Прекрати его задирать! Миша, оставь сестру в покое!
- Как, говоришь? Порталом пришла? – Владыка демонов Асмортус, высокий рогатый смуглый красавец, любитель женщин и гроза всех дварфов, одетый в черный кожаный костюм, сидевший на нем, как собственная кожа, противно ухмыльнулся, взмахнув узким хвостом с кисточкой на конце и сделав очередной глоток из широкой железной кружки. – Не умеешь ты, Арчи, своих женщин строить.
Арчибальд, не скрываясь, поморщился: покровительственный тон Асмортуса его откровенно бесил, особенно после третьей кружки крепкого гномьего самогона «Слеза гномки» - как говорится, каковы гномки, таковы у них и слезы. Обращение же вообще выводило из себя. «Арчи». Его так мать называла, причем постоянно. «Что мне теперь, время тратить, выговаривая “Арчибальд” каждый раз», - ворчала она в ответ на выражаемое им недовольство.
- Зато ты умеешь, сам без баб уже вечность сидишь, - буркнул он, ощущая немедленную необходимость показать, кто в доме хозяин. Всем им показать. И матери, и Владыке, и этой, что порталом пришла.
- Да мне стоит пальцами щелкнуть, как любая моей будет, в том числе и эта… твоя… портальная…
- Что это моя…
- А к кому она пришла? Не ко мне же… Хочешь спор? За трое суток уломаю ее.
- А давай, - азартно вскочил Арчибальд, пошатнулся и снова упал в объятия широкого удобного кресла. – Что на что?