Одежда уже практически сгорела дотла. Целыми оставались лишь
клочки ткани, что находились под ремнями, какими крепились ножи. Не
знаю, из какого материала были сделаны эти ремни, но пока они
держались под натиском пламени.
За спиной уже появился ветряной кокон, который теперь был
охвачен пламенем. Спиваков то же поднялся, нельзя было позволить
ему опередить меня.
Схватив нож, я едва не взвыл от боли, но смог подавить её и
броситься к сражающимся. И первой моей целью стал не Данилко, а его
противник. Слишком уж сильно этот человек доминировал над
огневиком. Существовала вероятность, что он просто убьёт его.
Я нанёс молниеносный удар, намереваясь вывести из строя этого
человека, но он с лёгкостью ушёл от него. Моментально
переключившись он атаковал меня в ответ. Каждый из его ударов
сопровождался выбросом силы. Такого количества силы хватит, чтобы
убить любого подготовленного бойца. Мне хватило всего одного удара,
чтобы стать намного серьёзнее. Я также потянулся к силе, пустив её
на восстановление. Теперь все ожоги и повреждения успевали
восстанавливаться практически мгновенно.
Я отвлёк на себя внимание этого странного бойца и Данилко понял,
что это его шанс на спасение. Он попытался свалить, бросившись к
окну, но прямо у него перед носом появилась воздушная стена,
которая заставила огонь разгореться ещё сильнее. Врезавшись в
стену, огневик отлетел от неё и оказался зажатым между мной и
вторым нападавшим, который тут же переключил своё внимание на
Данилко.
Где-то сзади раздался оглушительный свист, который с лёгкостью
перебил рёв пламени. По мере того как свист нарастал, пламя
начинало успокаиваться. А в помещение становилось трудно дышать,
Спиваков откачивал воздух. Для меня это не было проблемой. Я вновь
бросился к Данилко, оттесняя от него неизвестного бойца.
На этот раз я уже отлично знал, на что тот способен и смог легко
подстроится под возможности своего противника. Огонь уже
практически не мешал и это позволяло сражаться больше ни на что не
отвлекаясь. Плевать, что я был совершенно голым. Я успел выхватить
нож, и это было главным. Вся энергия сейчас уходила на
восстановление.
Правда, от ножа толку практически не было. Мой противник был
охвачен защитным покровом, который отлично защищал от ударов ножом.
А вот живая плоть легко проходила через этот барьер. Учитель всегда
говорил, что моё тело — самое совершенное оружие. Вот и сейчас это
оружие не давало осечек, выбивая из противника саму жизнь.