Я не сомневался, что Кэролайн любит меня. И возможно, вчерашнее решение стать моей женой далось ей легко лишь потому, что мы были одни. Но день сменился вечером, вечер – ночью. Сколько мыслей за это время посетило голову Кэролайн, сколько сомнений? Возможно, она просто передумала и сейчас, краснея, соглашалась на предложение Мэтью Хейга и мысленно составляла прощальное письмо ко мне.
Если такое случится… что ж, у меня в запасе оставалось другое предложение – от Дилана Уоллеса.
Но тут я увидел, как парадная дверь дома Скоттов открылась и оттуда вышел Уилсон. Вскоре появился тощий писец и наконец Мэтью Хейг и Кэролайн, которую он попытался взять под руку. Последней вышла Роуз. Процессия явно куда-то направлялась.
Держась на небольшом расстоянии, я последовал за ними. Вскоре я понял, что они идут к гавани. Зачем бы Хейгу вести свою невесту туда, где пахнет навозом, кипящей смолой, свежевыловленной рыбой и немытыми телами матросов, которые по нескольку месяцев не видели берега и не тратили драгоценную пресную воду на мытье, я не знал.
Но процессия продолжала двигаться вдоль причала – туда, где покачивалась на волнах шхуна и уже начинала собираться толпа зевак. Часть борта судна была закрыта чем-то вроде занавеса, пряча от любопытных глаз название… Вскоре я догадался, что́ все это значит.
И не ошибся. Процессия остановилась перед шхуной. На меня никто не обращал внимания, зато я видел, как беспокойный взгляд Кэролайн метался между судном и Мэтью. Похоже, и она догадалась о цели этой прогулки в гавань.
Хейг опустился на колено. Уилсон, писец и команда шхуны стояли, заложив руки за спину. Они были готовы разразиться аплодисментами и лишь ждали, когда Хейг задаст традиционный вопрос:
– Дорогая, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
Кэролайн громко сглотнула и, запинаясь, пробормотала:
– Мэтью, н-нам обязательно д-делать это здесь?
Хейг покровительственно взглянул на нее, затем с нарочитой церемонностью взмахнул рукой, подавая сигнал убрать покрывало с борта. Под солнцем засверкало выкрашенное золотом название шхуны: «Кэролайн».
– Дорогая, разве можно придумать место лучше этого?
Если бы не серьезность момента, я бы, наверное, получил некоторое удовольствие, видя растерянность на лице Кэролайн. Я привык видеть ее весьма уверенной в себе. Сейчас ее глаза выражали сомнение, граничащее с паникой. Похоже, что для нее самой, как и для меня, такое состояние было в новинку.