– Ближайшая аптека находится в
городе, я обязательно попрошу отправить туда посыльного.
Перевернитесь на живот, пожалуйста, чтобы я могла помассировать вам
шею и плечи, леди, – добавила она в конце, как выплюнула. И чего ее
так от меня разбирает? Я у нее парня увела? Так вроде мне не по
статусу…
– Если меня стошнит, – угрюмо
предупредила, – вытирать полы тебе придется, – и легла на живот. Не
без опаски, конечно же.
Однако, боялась я зря: ловкие руки
начали вполне аккуратно давить на чувствительные точки моего тела,
разминая мышцы, запуская кровь и лимфу, а вместе с ними – и мурашки
по моему затылку. Надо признать, дело свое Санни знала великолепно.
Я млела под ее пальцами, и даже головная боль начала понемногу
отступать.
– Леди, вы что, всю ночь мешки
ворочали, – недовольно пробурчала девчонка. – У леди не должно быть
таких напряженных мышц.
«А то я не знаю» – так и хотелось
ответить. – «Но ты в психушке с мое полежи, еще не так
напряжешься…»
После массажа, который, будь моя на
то воля, не прекращался бы никогда, меня ждала ванная. Дверь в
соседнее помещение Санни открыла при помощи ключа, а после с
довольным видом убрала его в карман передника.
– А если я в туалет захочу? –
поинтересовалась я недовольно. Даже в бреду не могу себе свободу
позволить!
– Вон там, в углу, ночной горшок
стоит, – горничная просияла так, будто миллион в лотерею
выиграла.
– Пятизвездочные покои
прямо-таки.
– Простите, я вас не понимаю.
Санни пустила воду в раковину, вполне
себе современную на вид, правда приделанную к деревянной тумбе. И
это не могло меня не порадовать, ибо раз уж в комнате для меня был
предусмотрен горшок, логично было ожидать от так называемой ванной
комнаты деревянной лохани и рукомойника. Но нет, ничего подобного.
Горничная крутанула бронзовый вентиль, вделанный прямо в стену, и
из крана полилась вода.
– Цивилизация, канализация, –
вполголоса прокомментировала я свою радость.
Санни усадила меня на пуфик, помогла
умыться и почистить зубы неизвестным мне порошком, потом не
очень-то любезно подала полотенце, но я уже ничему не удивлялась.
То, что у горничной имелся на меня зуб, было ясно и без слов.
Оставалось только узнать, чем же я так не угодила прислуге и за что
сижу запертая в покоях. После всех процедур мы вернулись обратно в
комнату, где на диванчике с мягкой бархатистой обивкой меня ждало
платье. Такое же пышное и старомодное, в какое была облачена моя
ночная копия.