– Они с Аней – моя семья, –
призналась магичка. – Пять лет назад они нашли меня, когда мои
родители погибли, и Министр хотел отправить меня в Скалу. Они
поддерживали меня. Аня стала мне сестрой. Учитель заменил отца. Он
не только дал мне кров, пишу и заботу, но и обучил сражаться. Он
мне показал красоту магии. Он привёл нас в гильдию «Последнего
шанса». И он помогал мне искать информацию о смерти родителей… А
потом, когда мы были на одной из вылазок по делам гильдии, то
попали в ловушку. Учителя схватили. Меня отправили в Скалу… Нашу
семью разрушили. И я хочу знать, в чём причина?
Сентиментальная история, рассказанная
настолько отстранённо и с такой скрытой яростью и болью, что
становилось не по себе. Но я сумел уловить важную нотку в истории:
«информация о смерти родителей». Похоже, вот главная одержимость
нашей сиротки. Почти уверен, что именно её искала девушка в Башне.
И именно её предложили Предельщики. И теперь становится понятнее,
как управлять девчонкой.
И пока я размышлял, как
манипулировать союзниками, второе «я» сумело уловить правильный
настрой и начало задавать вопросы:
– И ради этого ты готова рискнуть
своей названой сестрой… Своей жизнью? Жизнью друга? Готова
поставить под угрозу свободу всего Купола? – Настя вскинулась,
готовясь что-то резко ответить, но Омега лишь мягко прижал
указательный палец к губкам девушки и заметил: – Отвечать нужно не
мне, а себе.
– Тогда, спасибо… – после десятка
секунд раздумья протяжно выдохнула Анастасия. – И если что-то вдруг
пойдёт не так, помоги Ане. Она хоть кажется сильной и грозной, но
не в её природе быть одной. Её родная Стая от неё давно отказалась.
Меня и Учителя она уже один раз потеряла и после этого от отчаянья
пошла в Стражу. Боюсь, если она снова останется одна, то это может
её убить…
Человек лишь кивнул. Он не хуже меня
понимал, что с Аней нам ещё предстоит столкнуться в противостоянии,
поэтому не хотел лгать. Но Насте и этого оказалось достаточно, дабы
одарить нас благодарной улыбкой.
Резиденция гильдии «Последнего шанса»
располагалась в корнях очередного исполинского каменного древа в
центре шестиугольного двора. За спиной с тихим скрипом закрылась
старая обшарпанная дверь, оставив ночь позади. Шаги гулко
отражались от стен, пока мы спускаться по нешироким, грязноватым
лестничным пролётам под землю. Мы опустились на несколько метров и
остановились у огромной двери, судя по цвету, сделанной из цельного
куска свинца. На короткий стук мгновенно открылась бойница, и один
глаз в центре лица внимательно уставился на нашу компанию.