Как и обещал мажорик, мне принесли
протез. Доставили и конверт с коротким письмом: «Пусть твоя новая
нога будет напоминанием, что не следует всякой грязи трогать
бриллиант. Когда у тебя не останется денег, ты сможешь его продать.
И это будут последние деньги, которые ты сможешь получить в этой
жизни».
Смысл послания дошел до меня через
неделю после выписки. В съемную комнату вломились неизвестные и
отняли ноутбук, лишив меня единственного заработка. Тогда я заехал
к дяде и забрал у него оставленные на хранение деньги. Но и тут не
повезло — меня подстерегли у подъезда. Средства оставили, но при
этом напомнили, чтобы я не обращался в полицию и ничего не говорил
родственникам. Уж не знаю, чего добивалась эта тварь. Создавалась
впечатление, что мажорик хотел, чтобы я покончил с собой от
безысходности. Вот только я не был намерен сдаваться.
Никакого отчаяния или жалости к себе
я не испытывал. С каждым днём во мне крепла злость. Я начал
тренироваться как умалишенный. Турники, брусья, отжимания... Во мне
не осталось ничего, что было способно остановить меня. Я не обращал
внимания на постоянную ноющую боль в культе. Наоборот —
отсутствующая нога только подбадривала меня. Я разбивал кулаки в
кровь. Выносливость достигла огромных пределов. И что самое
странное, организм не изнашивался, а только укреплялся. Каменные
мышцы выделялись на сухом теле. Даже черты лица заострились. Не
думал, что смогу настолько преобразиться за пару месяцев.
У меня уже не было страха перед
законом. Да и забыл я про это чувство. Раньше я стремился к мнимому
успеху. Галстук, туфли, пиджак — это были постоянные атрибуты моей
жизни. Только сейчас я понял, что раньше меня волновало, что обо
мне подумают незнакомые мне люди. Теперь же было плевать.
Я знал, что нахожусь под колпаком.
Несколько раз видел подозрительных людей, которые, не скрываясь,
следили за мной. На это я только ухмылялся. Ну как же? Такая
честь... При этом готовился к побегу.
План составил давно, но оставалось
самое трудное — реализация. Я хотел покинуть город и осесть во
всеми богами забытой деревне. В ста шестидесяти километрах от
Москвы стоял заброшенный поселок. Мне о нём рассказывали ещё в
детстве, когда я с родителями ездил на дачу. Решил осесть там.
Вскоре мои мысли воплотились в жизнь.