Закончив
приготовления, я зашёл в круг в центре поляны и замкнул его, а
после этого лёг на спину, раскинув руки и ноги. Есть ритуалы,
которые стоит проводить над собой, находясь в позе эмбриона в
утробе. Но я не стремлюсь переродиться, мне нужно измениться,
оставшись собой. Закрыв глаза и расслабившись, я дождался полудня.
Почувствовав внутренним чутьем, что солнце достигло зенита, мы с
Гектором начали.
Всё
началось с того ощущения, которое было у нас в нави. Тогда в мире
духов нам грозила опасность, мы должны были выдать максимум
возможного, чтобы её победить. И этим максимумом стало наше
объединение в нечто новое. Мой разум, но свирепость зверя, мои
руки, но когти рыси, моя кожа, но шкура с мехом животного и одно
сердце на двоих. Именно от сердца сейчас по телу разлились огонь и
боль. Я бы орал во всю мощь легких от ощущений, но дыхание
перехватило, а зубы впились в деревяшку, которой я замыкал круг.
Всё тело сотрясала дрожь судорог, появилось ощущение изменений. С
влажным хрустом стали меняться суставы, выгибаясь под не совсем
естественными прежде углами. С треском удлинялись и укорачивались
кости. Никогда в жизни мне не забыть эти звуки, они вечно будут
стоять в моих ушах. На фоне ощущений от меняющегося скелета,
изменения мяса, связок и кожи были нет так уж болезненны, хотя
огненный зуд от прорастающей по всему телу шерсти конечно радости
тоже не добавил.
Не знаю
сколько я держался, но в какой-то момент разум просто погас. Но
судя по солнцу, очнулся я быстро и первым делом выплюнул куски
деревяшки, мешавшиеся в пасти. Ртом это уже было не назвать. Боль
ушла, но тело ещё потряхивало, то одна, то другая мышца сводилась
судорогой. Воспоминания о ощущениях порождали злость, как всегда
бывает от боли. Эмоции подкреплял воистину зверский
голод.
Мои ноздри
уловили тонкий запах оленя и тело рвануло вперёд быстрее, чем разум
успел отреагировать. Хотя и сам он был не против. Чтобы жить нужно
есть, а на тот свет рациональная часть меня совсем не торопилась.
Места были знакомые, но ракурс оказался не совсем привычен. Я бежал
на четырех лапах, а не на двух, глаза были ближе к поверхности
земли. Рядом был изгиб реки с пологим берегом. Мясо на водопое. Я с
трудом заставил себя заложить петлю, чтобы напасть четко со стороны
леса, провоцируя добычу спасаться в воде. И не зря, на подходе я
слегка насторожил оленя шумом. Тот отпрыгнул в бок, обернувшись
увидел странную рысь, а потом решил спастись, перебравшись на тот
берег. Это его сгубило. Рыси не очень хороши в плавании, они не
любят воду, но этого нельзя сказать обо мне. Уже на середине реки я
догнал добычу и впился в неё клыками и когтями. И вновь моему
разуму пришлось надавить на животную составляющую, сдерживая её,
давая оленю добраться до мелководья. Лишь там мои клыки разорвали
добычи горло, выпуская фонтан горячей крови. Она была прекрасна,
восхитительна, бесподобна… Нет таких слов ни в одном языке, чтобы
описать мой восторг от добычи, от вкуса её крови и плоти, которую я
поедал с невиданным доселе наслаждением, едва вытащив из
воды.