Напевать в
лесу я стал уже довольно давно, почти с той весны, когда ушёл из
племени, похоронив старого Йара. Шаман продержался ещё одну зиму,
но в очередной визит к Камню мы с Ыгхом вернулись из мира духов без
наставника. В тот раз не было ни охот ни поисков духов в свиту, Йар
просто прошёлся с нами по призрачному лесу до его хранителя,
попросил за учеников и сказал, что ему пора идти дальше, а нам
пожелал удачи. С сыном вождя мы собрали учителю погребальный костер
и символически проводили его в последний путь из яви, тем самым
сделав поляну у Камня ещё более сильным местом. Хотелось бы мне
однажды уйти так же. Прожив долгую жизнь, сделав то, что считал
нужным сделать, а главное пойти за грань с достоинством и без тени
страха или желания обернуться назад. Йар был выдающийся великан,
разумный и шаман, до сих пор я во многом ровняюсь на него, хотя
когда он был жив не всегда мысленно воздавал ему должное уважение.
Увы, порой мы по-настоящему понимаем важность тех, кто рядом с
нами, лишь когда они уходят навсегда.
Возвращаться в пещеру к племени я не стал и
отправился в путь прямо с места. Все личные вещи были у меня с
собой, на часть имущества наставника претензий я не имел, с
друзьями и родственниками нужды прощаться не было ввиду отсутствия
таковых. Парадоксально, но ближе всех мне был Ыгх, вечный соперник
и соученик. Так что ему я успехов на посту шамана пожелал от
чистого сердца, он примерно так же выразил надежду, что у меня всё
сложится хорошо. О цели моего похода он знал, как-то раз я
рассказал, что хочу увидеть другие места, не только лес, но степи,
горы и морские побережья. Желаю встретить других разумных существ,
не только таких, как мы, но и совсем других. Желаю знать то, что
невозможно узнать, сидя на месте. Моё желание показалось «коллеге»
странным, но очень даже выгодным лично ему.
А потому я
продолжал идти своей дорогой на Запад, а он шаманил уже далеко на
Востоке. Всё-таки в пути я уже третий год. И первой моей проблемой,
как ни странно, стало не что-то материальное, а речь. Я начал
забывать, как членораздельно говорить. Других разумных существ в
округе не было, духам слова были не нужны, они понимали и без них,
но я всё же стал дублировать все свои посылы вербально и петь. Да,
пусть переломавшийся голос у меня хорошо подходил только чтобы
материться, но тем не менее мирозданию пришлось смириться с
немузыкальными звуками. Хотя надо заметить, что Гектору, Феанору и
Петру даже нравилось, особенно если я пел о чём-то близком им
самим. Духи считывали мои эмоциональные реакции и образы,
порождаемые словами. Рысь тащился с Оборотня Мельницы. Феанор,
которого я назвал в честь Пламенного духа Среднеземья, весьма
уважал Власть огня от Арии. Пётр, дух земли, чьё имя в переводе
значит «камень», любил послушать про одетый в гранит бастион из
невского фронта.