— Бедный, — фыркнула я.
— А что будет со мной? — раздался тихий голос
мальчика.
— Тебе нравится с нами? — опустилась я на колени перед
коляской.
Мальчик фыркнул:
— Все лучше, чем в детдоме.
— Тогда давай попробуем стать семьей, — предложила
я.
— Очень я вам нужен. Еще и безногий.
— У меня есть Паша. Он — фехтовальщик. У меня есть Рэм —
приемный сын. Он — герцог. Теперь появился и ты. Добро пожаловать в
семью.
— Как-то мне не верится…
— Ничего. У тебя будет время. Только один вопрос — как
тебя зовут?
— А если я не помню? Или не хочу помнить?
— Выбери любое имя… Я думаю, что с документами проблем не
будет.
— После того, как вы обошлись с этим… Фредериком, — он
поморщился, — я бы на это не надеялся.
— Если что — попросим кого-нибудь другого.
— Так вы не сдадите меня обратно?
— Вот уж за что бы я не переживал, — раздался насмешливый
голос Паши. Он спускался со второго этажа. — Ты еще не знаешь
матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону — грязную, вонючую.
Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!»
— Павел, — еле сдерживая смех, скривилась я.
— Чего ты напрягся? — не обратил внимания на мое
недовольство Паша и обратился к приемышу. — Если ты о «грязной
вороне» — так это я. Меня так мама называла. Теперь и тебя будет.
Она у нас… своеобразная.
— Разозлишь — пострадаешь, — рыкнула я.
— Так что не печалься, брат. Она теперь и из тебя человека
будет делать.
— Меня зовут Феликс, — отозвался мальчик.
— Добро пожаловать, Феликс, — протянул ему руку
Паша.
И Феликс осторожно пожал.
— А куда вы императора дели? — продолжил соло мой сын. —
Они же фанаты выпечки с Ричардом.
— Ричард, — выдохнула я.
— Мам, прости, — с сожалением осекся Павел.
— Ничего. Я пойду, прилягу.
— А кушать? — огорчилась мама.
— Чуть позже. Пожалуйста.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, когда услышала,
как Паша говорил родителям:
— А соберите мне пирожков побольше. Я отнесу Фредерику. У
меня кулон есть — с ним можно в определенные места империи
перемещаться. В том числе и во дворец. Он же о маме заботился,
когда она болела…
— Мама болела?!
— Павел, — рыкнула я…
Ну вот зачем лишнюю информацию родителям сливать! Они и
так слишком много пережили…
Добравшись наконец до кровати, я провалилась в сон, как
только закрыла глаза.
Темные коридоры дворца Тигвердов. Осторожно ступая по
мягкому ковру, иду туда, куда манят звуки изумительной, печальной
мелодии. «Туда, туда», — будто от чьего-то тяжелого дыхания едва
колышутся гардины. «Иди, иди», — шепчут портреты, бесшумно
открываются позолоченные двери, кланяются тени камердинеров,
завороженные чарующими звуками. Удивительная музыка, светлая и
печальная. Дворец, затаив дыхание, ищет таинственного музыканта в
одной из своих многочисленных комнат. И вот, наконец, передо мной
огромный парадный зал.