Интересно, отчего этот колодец не закрыли? Не забили совсем? Если никто сюда уже давно не приходит, и скот не поят из бетонных корыт, и дорога сюда заросла травой, потерялась… Если все так боятся этого места, отчего колодец не закрыли, не замуровали? Крышка на земле валяется, и кругом истоптанная земля…
– Ответь же мне! Ты там?
Он снова коснулся рукой стены и потом быстро зажег фонарик. Растрескавшаяся кирпичная кладка, никаких следов…
Значит, она не пыталась выбраться. Не боролась, не цеплялась за стены, обдирая ладони о кирпичи.
Может, ее там и вовсе нет? Они ошиблись и то был лишь сон? Ночной кошмар?
Он направил лучик фонарика вниз. И там что-то метнулось – на самом дне, скрываясь во тьме.
Всплеск, еще один всплеск…
Словно кто-то нырнул, ушел под воду с головой, поскользнувшись на мокрых камнях.
Веревку наверху быстро травили. Он скользил вниз, пятно фонарика металось по стенкам колодца. И внезапно он понял, что…
Что веревки все равно не хватит.
Он не достигнет дна.
И в этом его спасение.
Внизу что-то булькнуло, плеснуло, а потом послышались другие звуки – шорохи… и что-то чвакало там и урчало… словно это работали чьи-то челюсти.
Цепляясь за веревку, он направил фонарь вниз.
И увидел все своими глазами.
Тело утопленницы плавало в черной воде как… А рядом…
Отчего-то он сразу понял, что это целый выводок…
Что они еще малы и малосильны…
Алчные и хилые, на тонких паучьих ногах…
Если бы только не их глаза, уставившиеся на него…
Они пожирали ее тело в темноте, и он светом фонаря помешал им, и теперь они таращились на него…
Вцепившись в веревку, он не мог издать ни звука, не мог закричать:
– Эй, тащите меня наверх!
Ее лицо… еще не тронутое тленом… она смотрела на него со дна колодца, и ее волосы покачивались на воде, как водоросли, обрамляя бледные щеки.
Он ухватился за веревку, как за свое последнее спасение, и начал подниматься сам, подтягиваясь на руках сантиметр за сантиметром.
Фонарь он теперь держал в зубах и впивался в него все крепче и крепче.
Они там, внизу, заняты ею… ее трупом… им сейчас не до него…
Они не погонятся следом, потому что…
Где-то там, наверху, – двурогий месяц. И ветерок, пронизанный запахом шалфея и мяты. И там их машина и две бутылки водки в багажнике рядом с запаской.
И он ведь не хотел ничего плохого. Они все не хотели ничего плохого, наоборот, они приехали сюда, к колодцу, чтобы спасти ее.