- Насколько мне известно, Валериана
Валентиновича в данный момент нет в его владениях. Но я могу не
владеть полной информацией, прошу меня за это извинить.
И красавица покаянно и абсолютно
искренне склонила голову, чем меня немало изумила. И даже слегка
смутила.
- Да ладно, ну нет и нет. Зимин
же здесь?
- Максим Андрасович у себя – не
поднимая голову, проговорила девушка – Вы позволите вас сопроводить
к нему?
- Благоволите – совсем уж растерянно
согласился я.
- А я? – спросила Вика, сдвинув
бровки.
- А ты попей кофе пока – ответил я
ей, и, заметив недовольство в ее глазах пояснил – Я же тебе говорил
- мы там коньяк употреблять будем в мужской компании. Нет, если ты
хочешь с нами за воротник заложить, то пошли…
- Ты же знаешь, что я коньяк не люблю
– Вика покачала головой – Ладно, пойду кофе попью. А там пироженки
есть?
- Разумеется – немедленно ответила ей
одна из девушек – И с заварным кремом, и миндальные, и с
фисташками, и бенедектин у нас имеется натуральный к кофе.
Позволите вас проводить?
- Киф, дай мне денежку, я кошелек в
столе забыла - Вика требовательно протянула ко мне ладошку.
- Не волнуйтесь, имеется отдельное
распоряжение на ваш счет, так что об оплате беспокоится не стоит –
протарахтела, улыбаясь, девушка.
Тем не менее, я отдал Вике свой
бумажник – ну, не совать же ей купюры в руку, и отправился к
Зимину.
В лифте девушка молчала, и мне
показалось, что где-то в глубине ее глаз, в тот момент, когда
взгляд останавливается на мне, сидит очень скрытый и очень сильный
страх. Любопытно, что же это у них за шеф такой, что одно
упоминание о том, что он хочет меня видеть, подняло мой авторитет
до такой высоты. И не зря ли я такую штуку выкинул, как бы это мне
потом боком не вышло.
Когда мы приехали на нужный мне этаж,
девушка довела меня до знакомых мне дверей в приемную и, не
дожидаясь пока я зайду, умчалась вниз на том же лифте, на котором
мы и приехали.
В приемной все было, как всегда. В ее центре ее восседала
красивая, ухоженная и неприступная Елиза Валбертовна, все с тем же
кроваво-красным лаком на ногтях, «вавилоном» на голове и гнетущей
неумолимостью во взгляде.
- А, Никифоров – увидев меня, она как-то даже обрадовалась –
Максим Андрасович уже спрашивал про тебя. Где запропал?
- Москва, пробки, здрасьте – лаконично ответил я.