Однако действовать начал Макс. Первый бросок ножа предназначался
для меня, не в том смысле, чтобы убить, просто разбираться в
ситуации я отправился безоружным. Клинок просвистел точно между
нескольких голов и с глухим стуком вонзился в алюминиевый откос.
Пока я его доставал, пацан успел сделать ещё три броска,
справедливо рассудив, что первыми нужно убирать ближайших к себе.
Вагон быстро заполнился хрипами умирающих, а вскоре раздалось ещё и
злобное рычание Хана, после чего к нему присоединился истошный
вопль, полный боли и ужаса. Грог тоже перешёл к действию, иначе
дежурные уже вступили бы в схватку и, скорее всего, при помощи
огнестрельного оружия.
Больше я не раздумывал ни секунды: рванул вперёд, схватил за ухо
первую попавшуюся любопытную голову и дважды ударил ножом в горло.
Следующий боец справа наконец сообразил, что это за шум вокруг,
однако сопротивляться стал нелепо. Ему я несколько раз полоснул по
предплечью, а за тем нанёс колющий удар в глаз и только после того,
как он прекратил размахивать руками, и схватился за рану на лице,
трижды ткнул ножом под кадык.
Кто-то схватил меня сзади, это он зря. Короткий шаг правой чуть
в сторону, левая – за ноги противника, и руки в стороны, словно
пытаюсь скинуть плащ. Приём просто безотказный и сейчас «хвататель»
в полной мере его вкусил, полетел спиной назад и со всего размаха
встретился затылком со столиком внутри отсека. Мне осталось лишь
присесть на корточки и быстрыми движениями нанести ему несколько
колющих ударов, завершив серию на горле.
На этом схватка была закончена. Весь вагон провонял кровью,
раненые перегонщики тряслись и хрипели, один даже пытался куда-то
ползти. Нож, брошенный Максом, вошёл ему в шею, в районе артерии, и
продолжал оставаться в ране, тем самым не давая крови покинуть
тело. Ранение серьёзное, выжить с таким невозможно, если прямо тут
же не оказать ему медицинскую помощь. Чёрное сердце им не поможет,
в виду того, что все клинки имеют серебряные вставки. А потому и
мучиться человеку не нужно.
Я прижал его ногой к полу, наклонился и выдернул нож. Кровь
густыми толчками тут же устремилась из раны на пол, унося за собой
жизнь. Тело затрясло, потому как мозг отказывался умирать и упорно
отправлял сигналы в мышцы, проверяя их на работоспособность. Вот
только это уже агония, жить ему оставалось максимум несколько
секунд.