Да, ещё одна глупость — бросать укрепления, ведь здесь можно
дать неплохой отпор, сдержать атаку. А теперь уроды попросту займут
эти позиции, хотя... Это возможно обернуть в неплохой тактический
ход, если, конечно, администрация догадается всё сделать правильно.
Тварям обязательно потребуется перевалочный пункт, где их более чем
реально накрыть днём. Плюс, если заминировать город, получится
собрать неплохую жатву в тот момент, когда злые войдут внутрь. А
они обязательно это сделают, просто, чтобы убедиться в её полной
капитуляции.
Людей после этого соберут и мобилизуют в следующем укреплении, а
там глядишь, появится шанс на победу. Но это лишь мои домыслы, как
будет на самом деле – не ясно.
Станция, как я и предполагал, оказалась пустой. Нет, народу
здесь хватало. Не мы одни знали о поезде, и часть людей надеялась
на то, что они смогут пристроиться там пассажирами. Наверняка даже
накопления с собой принесли, чтобы выкупить место. Кто-то сейчас
спорил с семьёй, мол, да кто же знал, что эти козлы свалят. Другие
молча пребывали в прострации, судорожно соображая, как теперь
поступить. Иные уже действовали, рыская по округе, в надежде
обзавестись хоть чем-то похожим на транспорт. Однако большинство
просто уходили.
— Эй! — мы услышали чей-то оклик, на который обернулись едва ли
не все, но человек быстро поправился. — Грог, сюда!
— Это ещё, блядь, что за чудо?! — уставился я на напарника.
— Мазут, — усмехнулся тот и сменил направление в его
сторону.
— Да, мне это многое сказало, — кивнул я, но проследовал за
товарищем.
Вместе с нами в его сторону двинулось ещё несколько человек,
наверняка в надежде на то, что он собирается предложить нам выход
из ситуации. Может, оно так и было, вот только лишние хвосты нам ни
к чему. Это и Мазут понимал, а потому как только мы к нему подошли,
во всеуслышание заявил то, что никто не желал слышать.
— Прикинь, без меня свалили, — громко произнёс он. — Я пока от
шлюх вылез, а их уже след простыл.
Две группы тут же сделали вид, мол, мы вообще мимо проходили, но
третья – семья из четырёх человек – всё равно подошла и
подключилась к общей беседе. Отец с матерью, приблизительно в
возрасте чуть за сорок, старшая дочь, уже в самом соку, на вид лет
двадцати – плюс-минус, и её младший брат, ровесник Макса.