Впрочем, мне от неё доставалось не
меньше, чем остальным. Чопля не щадила никого!
Стопка спирта обожгла не только
сосочки языка, но и уже разогретую полость желудка. Внутри
потеплело, в голове зашумело, в глазах слегка поплыло. Но
подброшенная стопка всё-таки дзинькнула от моего точного
попадания.
Морф скривился, когда махнул стопку,
но тоже не промазал. В кружке уже выросла приличная сумма. Другие
морфы поглядывали на неё, но вожак Митрандир показал им размер
своего кулака и этот жест был воспринят как сигнал к
успокоению.
Орк едва не промахнулся по стопке. Он
пошатнулся, но его фаербол всё-таки заставил стопку треснуть, а уже
приземлившись, она разбилась на осколки.
– Он не разбил её! – крикнул кто-то
из морфов.
– Я разбил! – гаркнул в ответ орк. –
Или ты хочешь поспорить с Боротором?
– Разбил-разбил! – поддержала его
Тисвиса. – Я видела! Разуй глазки, пока я их тебе ложкой не
вытащила, чтобы лучше видел!
Она ожгла суровым взглядом морфа. Тот
икнул и максимально сильно побледнел. Судя по виду – он проглотил
язык и выглатывать обратно его не собирался.
Краем уха я услышал, как гном из
компании орка негромко проговорил морфу:
– Не задевай Боротора, у него и так
горе… Видишь, сейчас он немного забылся?
Хм… Вот это стало интересно. Что же
за горе у орка, раз он так сильно стремится отвлечься от него?
Нет, мне денег было не жалко,
всё-таки прошлого выигрыша у аристократов хватит ещё на пару
месяцев богатой жизни. Но вот это прикрывание одного другими… Это
всегда интересно. Ведь и гном из компании орка мог бы продолжить
игру, но он бросил небрежно и как будто специально промахнулся.
Подыграл?
Понятно, что компания будет болеть за
орка. Но ведь и морфы болеют за своего вожака. Однако, они так
активно не скандировали и не приветствовали попадания, как это
делали ребята из «орочьей дружины».
– Ну что же… Раз все попали, то можем
пойти по второму кругу! – предложил я.
– Да как два пальца… это самое… –
ухмыльнулся орк.
– Вы скоро и по двум пальцам не
попадете! – хмыкнула Тисвиса.
– Тисвиса… Не знаю как по батюшке, –
ухмыльнулся я в ответ.
– Матвеевна. Ну да, мой папа
человеком был, – сказала она.
– Разлюбезная моя Тисвиса Матвеевна,
а найдутся ещё наборы посуды? А то у нас может и закончиться раньше
срока, – растянул я губы в улыбке.
– Может и найдутся… А может и кое-что
другое сыщется. Давненько меня никто так не называл, – покачала она
головой.