Внезапно мои мысли были
прерваны Алёной, которая скользнула в мои объятия. А дальше мне
стало не до размышлений. Я на неё обрушил всю мою страсть, все свои
обиды и прочее. И я постарался запомнить каждый поцелуй, каждый
вздох и наши совместные ласки не только потому, что был уверен, что
возможно сегодня наш последний раз, но и для того, чтобы потом
помнить об этом моменте много времени спустя.
Засыпая рядом с ней в
объятиях я был по-своему счастлив. Пусть на время, на этот момент,
пусть не в реале, а в этом непонятном мире, пусть не совсем в своем
теле и внешности, но пока она была рядом, я был спокоен.
Конечно я понимал, что
завтра она уйдет. Мастер Гнолххам решит проблемы с порталом и
сделает ей медальон. В нём я не сомневался. Но это будет завтра. А
сегодня она была в моих объятиях. И это было
здорово.
В 6 утра я проснулся по
будильнику и открыл глаза. Я был на чердаке у Вирджа. Сон ещё не
отпустил меня и я прогнал его ещё раз перед глазами, вспоминая. Вот
что я нашёл в этой Ирине тогда? Или это были всё же не мои чувства,
а внушение? В этот раз во сне я увидел её тело и почему-то словно
прозрел. Влюблённость резко исчезла, зато появилась ненависть.
Значит она про женитьбу говорила с Алексеем. Сука. Зачем? И как
Алексей не понял, что она чужая жена. С другой стороны откуда он
мог это знать. Интересно, знал ли об этом Павел. Чёрт с
ними.
Перед глазами была та самая бутылка минералки из этого сна, та
самая, которая была в полной версии сна. Алексей тогда облил из неё
себя. И она была почти полная. А в этом сне я уловил мысли брата о
том, что он точно захочет пить. Бутылку принесла Ирина. Можно даже
не продолжать дальше - итак всё было ясно. В бутылке явно было
снотворное. Вот почему Алексей заснул тогда на рабочем месте. Ирина
знала, что он захочет пить. И он выпил немного из бутылки. Что-то
помешало ему выпить большую часть её содержимого. Поэтому Алексей
очнулся, когда пошёл дым. Значит Ирина обрекла его на смерть тогда.
Кошмарный поступок. И Павел был в курсе событий. Вот она сладкая
парочка.
Ненависть захватила меня. Захотелось что-нибудь швырнуть, как то
выплеснуть из себя все мои эмоции. Я с трудом сдержался. Чердак
Вирджа был не виноват, в том, что так вышло. А вот эта парочка
точно была виновата.
А я после этого ходил домой к ней, утешал после смерти Алексея.
Кстати, а по какому адресу это было? Я попытался вспомнить, но
вдруг резко заболела голова, да так, словно вернулись приступы. Я
испугался и постарался успокоиться. Боль потихоньку начала уходить.
Неожиданно. А что если все мои головные боли и были связаны с тем,
что я просто пытался вспомнить свою настоящую жизнь, а не то, что
мне подсовывали. А может эта боль наоборот была от того, что меня
постоянно обрабатывали, что-то внушая. Я же ходил в Родные Просторы
на работу. И я помню это. В памяти сохранилось, что этой работы
было как-то очень много. Вот только что конкретно я делал на
рабочем месте, я помнил урывками.