– Не готовы отвечать за последствия?
– понимающе закивала сиделка. – Вот что я вам, девочки, скажу, – ее
голос стал намного суровее, – когда в такие тонкие материи лезут
дилетанты, последствия для пациента могут быть самыми
разрушительными. Любое потрясение может окончательно порвать связь
тела с душой. Инорита Маргарита, подумайте об этом.
Мэтр Фаро, который осматривал брата
последним, говорил, что связь тонкая, хрупка, почти неразличимая,
но есть. Но столь истонченная, что вернуться сам Шарль не может, а
из наших магов никто не рискнет заняться вызовом, чтобы не
оборвать.
– Не думаю, что поцелуй мог что-то
нарушить, – заметила я. – Воздействие шло только на физическом
уровне.
– Очень плохо, что не думаете. –
Важности иноры Леман позавидовали бы самые крутые маги. Впрочем,
образование у нее было, но Дар слабый, при таком работа сиделкой
выглядит даже заманчивой: здесь более важны знания, чем сила. –
Инориты, взаимосвязь тела и души – очень нежная материя,
неизвестно, что может окончательно оборвать эту тонкую нить. А вы
даже причины случившегося не знаете.
– А вы знаете?
– Меня не сочли нужным
проинформировать.
Прозвучало это несколько
двусмысленно. То, что не сказали при найме на работу, совсем не
значит, что она тем или иным образом не нашла возможность узнать,
что же случилось. Наверняка знакомых у нее в Совете предостаточно.
С кем-то училась, с кем-то работала. Я испытующе посмотрела, она
нахмурилась. Нет, инора Леман не из болтушек. Даже если знает, не
скажет.
– Инориты, если вы немедленно
покинете эту комнату, я забуду, что застала вас здесь за столь
неподобающим занятием. – Лед и сталь – вот из чего был соткан ее
голос. С этой дамой никакие компромиссы невозможны. Видя, что мы не
торопимся выполнять распоряжение, она спросила: – Или вы, инорита
Маргарита, предпочитаете, чтобы я пригласила сюда вашу мать?
– Нет, спасибо, инора Леман, мы уже
уходим.
Каролина проскочила в дверь верткой
мышкой, пугливой и молчаливой, но в моей комнате сразу зарыдала,
больше себя не сдерживая:
– Шарль… Это было ужасно, увидеть его
таким. Так ужасно! Марго, он же угасает!
И это было так. Руки брата
становились все тоньше, а значит – слабее, жизненная сила вытекала
из него с каждым днем, как и магическая. Но Богиня с ней, с
магической, если бы удалось его вернуть, пусть и без магии, я бы и
свою отдала. Лишь бы только опять увидеть ясную улыбку брата.