Умирая, твой дед – Иван Архипович Колычев, завещал
десятую часть самым преданным своим сподвижникам из инженеров и
мастеровых. Остальное же разделили на четыре части. Две из них
причитались Федору, а по одной мне и Нине. Даже двадцать два с
половиной процента акций – это многие миллионы. Понимая,
что найдется множество людей, желающих отнять их у тебя, я
арендовала эту ячейку и спрятала в ней документы.
И вот теперь я передаю тебе свою тайну. Распорядись ею, как
тебе будет угодно. Но знай, в мире найдутся люди, готовые и за
малую часть этих сокровищ погубить тебя. Соизмерь свои силы с этой
задачей.
Поскольку ты читаешь это письмо, мой замысел увенчался
успехом. Семейный энколпион с адамантами помог развиться твоим
способностям, уберег от опасностей, прибавил сил и сберег
здоровье.
В саквояже лежат документы на право владения акциями
«Объединенных заводов Колычева», а также еще нескольких предприятий
и открытые аккредитивы крупнейших мировых банков. Это огромные
средства. Они твои. Однако, заклинаю тебя, распорядись ими с умом.
И самое главное, отплати Нине за нашу с отцом смерть. И дело тут
даже не в мести. Просто, пока она жива, ничто не сможет уберечь
тебя от ее ненависти!
Что ж, вот все и сказано. Прощай. Любящая тебя
мама.
Начиная читать, Март не предполагал, сколько душевных сил ему
для этого понадобится. Несмотря на то, что его было трудно назвать
сентиментальным человеком, глаза его не раз предательски влажнели.
Какой бы ни была эта Александра Колычева, сына она любила и сделала
все, чтобы укрыть его от большой беды. И в том, что не получилось,
нет ее вины. И пусть она мать только этому телу, но не разуму, он
выполнит ее волю.
Отщелкнув замок на саквояже, он внимательно ознакомился с
содержимым. Помимо акций ОЗК и по всем правилам составленного
завещания, там оказались его метрика, свидетельство о венчании
родителей и заверенная копия паспорта отца с вписанными в него
именами матери и сына – самого Мартемьяна. С такими документами на
руках он теперь легко мог доказать свое законное происхождение и
право на наследство.
Оставалась простая картонная коробка, перевязанная высохшей от
времени гуттаперчевой лентой. Стоило ему попробовать ее развязать,
как она рассыпалась, будто на нее было наложено какое-то заклятие.
Открыв картонку, Март с удивлением обнаружил внутри что-то вроде
несессера. Щелкнув медным замочком, он приподнял крышку и, едва не
задохнувшись от охвативших его чувств, понял, что перед ним нечто
более ценное, чем груды самоцветов или золота.