А потом открыла глаза и увидела его. Мой ночной кошмар стоял у дороги напротив окон. Ноги широко расставлены, руки в карманах, сзади такой же чёрный, как и он сам, здоровенный мотоцикл. Даже с высоты третьего этажа, сквозь стену дождя и расстояние я видела, что он смотрел прямо на меня, не моргая и не шевелясь. Весь мокрый, но, кажется, его абсолютно не заботило, что холодная вода стекает по лицу и одежде. Он просто стоял и смотрел. Помимо воли зародилось ощущение, что он и не человек вовсе.
Смычок соскочил, и я едва не выронила скрипку. Сыграться с девочкой-пианисткой практически не вышло. Пришлось извиниться перед ней и преподавательницей и сослаться на головную боль. И это даже не ложь была, потому что голова действительно разболелась. Я набралась смелости и снова выглянула в окно, но напротив уже никого не было. Однако вызывать такси не стала, а позвонила папе и попросила забрать, тоже сказав, что чувствую себя плохо.
Отец оставил на работе помощника за главного и скоро приехал. Мне стало стыдно и неудобно, что я отрываю папу от дел. Но мне и вправду было страшно.
Всю ночь я продрожала под одеялом, вспоминая то чёрные розы, рассыпавшиеся по светлому ковру в гостиной Карташовой, то сжатые плотно губы и стекающую по широкому подбородку дождевую воду, то горячее влажное касание языка у меня за ухом. Проваливалась в дрёму и снова вскидывалась. Зачем-то задёрнула шторы на окне. Снова вертелась в постели, не находя удобного положения. И уснула уже под утро.
Встала, естественно, в дурном настроении и с опухшим лицом. И тогда я разозлилась.
Не угадал он ни черта. Просто так ли я проходила курсы психологии и сейчас изучаю её в институте? Не позволю я какому-то психу свести меня с ума, пусть даже не думает.
Тогда в машине я потеряла свой шёлковый шарфик, но это пол беды. Я сильно расстроилась, что с меня слетел бабушкин кулон на цепочке. Он очень важен для меня. Передавался в моей семье из поколения в поколение с конца восемнадцатого века, так что я не собираюсь терять его из-за какого-то придурка.
И вот после определённых принятых решений я стою сейчас у окна. Решимости поубавилось значительно, но я вознамерилась вернуть свою вещь. И спокойствие. Психологи говорят, что чтобы перестать бояться, надо резко развернуться и посмотреть в глаза своему страху. Иногда он просто рассеивается.