- Спасибо, – сдержанно отвечает Миксаев, а у меня от этой сдержанности на всём теле от страха волоски становятся дыбом. Мозг кричит, что сейчас рванёт, а тело словно парализует. – Гуляете?
- Ага, – Коля заметно нервничает, но продолжает восторженно пялиться на своего кумира. – Решил провести девушку домой.
Миксаев непревзойдённо владеет собой, оно и не удивительно, он ведь артист. Но я всё же замечаю едва дёрнувшиеся желваки на скулах. Может, потому, что слишком пристально смотрю ему в лицо.
- Решил провести, – кажется, что воздух вокруг холодеет и моментально замерзает от того, как понижается градус голоса Влада. – Мою девушку.
Я давлюсь воздухом, а Коля становится бледнее выбеленных бордюров по периметру университетского двора. Он бросает на меня быстрый ошалелый взгляд.
- Я не знал, – его голос глохнет.
- Теперь знаешь, – режет сталью голос Миксаева.
На этом вроде бы всё заканчивается. В это трудно поверить, но похоже на то. Может быть, на публике ему нужно держать «лицо», придерживаться определённого образа. Но что-то меня на этот счёт терзают смутные сомнения.
- Поехали, – кивает мне на мотоцикл, полоснув быстрым острым взглядом.
Я сглатываю и мотаю головой.
Он не забыл обо мне. Не оставил идею позабавиться. Просто выждал, пока я расслаблюсь.
«Я возьму тебя когда захочу, где захочу и как захочу…»
- Я жду, – Миксаев бросает, разворачивается и уходит к мотоциклу, не оборачиваясь.
Я остаюсь стоять недвижимо.
- Лер, – тихо зовёт Коля, - что происходит?
- Ничего. Пойдём.
Разворачиваюсь и, подтолкнув Колю под локоть, решительно иду к выходу со двора. Но успеваю сделать всего пару шагов, как едва ли не приседаю от оглушающего рёва за спиной. Резко оборачиваюсь, и тут же мы с Колей оба попадаем в какой-то наполненный ужасом и страхом дьявольский водоворот. Влад газует на мотоцикле в нашу сторону. Я замираю, уже мысленно попрощавшись с жизнью, когда мотоцикл проносится мимо. Но не уезжает, а, дико взревев, скользит задом опасно низко над землёй и делает вокруг нас смертоносный оборот. Потом ещё один. И ещё.
Всё смазывается в один жуткий жужжащий звук, рвущий перепонки, и мелькающие полосы перед глазами. Ужас топит меня в своей липкой трясине, и эти несколько десятков секунд, кажется, растягиваются навечно.