Вся конспирация летит коту под хвост, когда чувствую обжигающее
прикосновение Антона, что пытается перехватить мою руку. Под
столом, чтобы никто не видел. Тело срабатывает раньше мозга — я
дергаюсь так сильно, что ударяюсь коленкой о столешницу.
Секундный взгляд глаза в глаза, но этого хватает, чтобы у меня
из-под ног начала уходить земля. Что же ты наделал,
Антон?
— Извините, мне пора.
Плевать, кто что подумает, но я убираюсь с этого праздника. Не
могу больше делать вид, что все в порядке. Поздравлять молодую
семью и фальшиво улыбаться, когда внутренности сводит
судорогой.
Вылетаю из кабинета так быстро, как позволяют пляжные сланцы.
Несусь по лестнице, перепрыгивая ступеньки, лишь бы поскорее
убраться отсюда. Потому что плотину слез вот-вот прорвет.
— Женя!
Голос Антона за спиной только придаёт ускорения.
— Остановись, пожалуйста, стой!
Я почти у цели, когда мужские руки обхватывают меня поперек
живота и приподнимают над землей, останавливая дикую гонку. Мир
перед глазами закружился.
— Стой, родная, стой, — безостановочный шепот на ухо, пока я
бьюсь с железной хваткой, пытаясь освободиться. — Позволь мне все
объяснить, пожалуйста!
— Ты делаешь мне больно!
Ложь, но это единственное, что заставляет мужчину расцепить
объятия. Он всегда боялся причинить мне боль.
Какая ирония.
— Не смей! — отскакиваю назад, избегая очередных объятий. Злость
от его наглости вытесняет все остальные чувства. Даже плакать
перехотелось. Только ударить, и желательно что-нибудь сломать. Чуть
отдышавшись, сдуваю с лица челку. — Ты действительно думаешь, что
мне интересно, по какой причине ты не смог удержать свои бубенчики
за застегнутой ширинкой, Самойлов? — вперилась взглядом в бывшего
парня, от которого, как мне показалось, сейчас только угольки и
останутся. — А хотя знаешь, интересно. Ну, скажи мне, как давно это
продолжается?
— Женька, давай успокоимся и нормально…
— Сколько. Это. Длится? — продолжаю настаивать на своём, уже не
спрашивая, а практически требуя правды сухими и рубленными
фразами.
Интуиция шептала — Антон мнется и избегает темы не с пустого
места. И эта заминка от смелого, бесстрашного и прущего напролом в
любых ситуациях парня была такой дикой, как если бы я вдруг
облачилась в пачку и пуанты.
— С мая.
— Господи, — делаю шаг назад, словно мне с размаху влепили
пощечину. — Поверить не могу, Самойлов.