Представляя, как мы разбогатеем, я
завесила вновь окна одеялами, погрузив комнату в полумрак. Так всё
же лучше, чем стучать зубами от холода. Да и бабуля не жаловалась
на такие неудобства – в сумраке её глаза не болели, а так же это
позволяло ей сладко дремать хоть весь день.
Приблизившись к очагу, я с содроганием
поняла: пора снова наведаться в лес. Хворост заканчивался, да и
чурбачок для ночной растопки остался в единственном экземпляре.
Заодно неплохо было бы проверить кое-какие приспособы, оставленные
мной в лесу при прошлом визите. Вдруг повезёт и нам сегодня не
придётся весь день хлебать пустой суп с мелко покрошенной
морковкой. Пожалуй, это единственное, чего у нас на данный момент
было в избытке – какой-то герой, пожелавший сохранить инкогнито,
оставил целый мешок морковки на нашем пороге.
Такой поступок, как ни странно, не
вселял веру в человечность, потому что больше был похож на
издевательство. Или же всё куда проще – воришка пытался избавиться
от сомнительного приза за вторжение на чужую территорию (а этим
овощем в Торшильде кормят скот) и, не придумав ничего лучше, бросил
мешок у лачуги на окраине города.
Как бы то ни было, но неизвестный
оказал нам прекрасную услугу. Мало какой овощ может похвастаться
таким набором витаминов и микроэлементов. Но об этом-то знаю я –
человек из продвинутого мира, а другим невдомёк, какую глупость они
совершают, не добавляя в блюда оранжевый корнеплод.
***
Выходить снова на мороз не хотелось,
но выбора особо не было. Так что, наскоро приготовив морковную
похлёбку, я накормила бабушку, поела сама, а затем, вновь одевшись
как капуста, взяла лукошко со своим единственным оружием и,
помолившись перед выходом, направилась в лес.
Ели одетые в снег встретили меня
опасной тишиной, да протоптанной охотниками и лесорубами тропой.
Таких вокруг Торшильда было в избытке, потому что каждая семья,
занимающаяся древесиной, получала от градоправителя свой участок,
где им разрешалось промышлять только упавшими деревьями или
поражёнными болезнью. Подобный подход заставлял людей ценить
ресурсы и с большим умом их распределять. Так что в чём-то этот мир
был куда прогрессивнее моего прошлого. Здесь даже с дичью поступали
так же – охотникам не разрешалось забивать больше определенного
количества голов, тем более на продажу, тем самым сохраняя
популяцию диких животных.