Курили мы чуть в стороне от главного входа. Лешка, как обычно, захватил с собой пакет с печеньем – местные белки, чувствовавшие себя на окраине города весьма вольготно, прибегали сразу же, как только видели сидящего на скамейке человека. Мы все гадали, когда обнаглевшие животные начнут стучаться в окна.
– Что думаете? – Дженни откинулась на спинку скамейки, подставляя лицо теплому осеннему солнцу.
– Думаю, все останутся, – подумав, ответил я.
– Рано, рано еще говорить, – лениво возразил Лешка, пока осторожная белка тырила из его протянутой ладони кусочки печенья. – Два дня только прошло. Я бы сказал, что рассчитывать мы можем на двух или трех. Но вот надолго ли?
Через стеклянные двери главного входа было видно, как в вестибюль спустилась Оленька. Оглядевшись и заметив нас, девушка, чуть поколебавшись, вышла на улицу.
– Я не помешаю? – чуть смутившись, спросила она.
– Конечно нет, садись! – немедленно отреагировал мачо-колобок. Променянная на стажерку и оскорбленная в лучших чувствах белка, громко вереща, ускакала на соседнюю сосну.
– А о чем вы говорите?
– О вас, – невозмутимо ответила Дженни. – Прикидываем, сколько стажеров останется после испытательного срока.
– Мы будем стараться, мы не подведем. – Возмущенная горячность девушки была понятной. Попасть в Центр было не просто, все кандидаты проходили серьезный отбор. И, разумеется, все они мечтали работать у нас, хоть где-нибудь.
Просто Оля еще не понимала.
– Не в том дело. – Дженни потянулась, распрямила спину и вдруг как-то очень серьезно посмотрела на девушку. – Никто и не сомневается, что каждая из вас сдаст необходимые зачеты и нормативы.
– А в чем же тогда это самое «дело»?
– У нас на самом деле – тяжелая, выматывающая и непопулярная работа. Нужная, важная, но почти незаметная. Это сейчас стажеру кажется, что отдел и должность не играют никакой роли, ведь он же работает в Космосе. Но уже через пару лет человек осознает, что о нас не упоминают в новостях, мы не совершаем научных прорывов или героических подвигов. Он понимает, что про него не снимут фильм, не напишут песню, не позовут провести школьный урок… да даже простеньких стихов в стенгазете к 12 апреля не будет. Его ждет лишь маленький мирок, о котором слышали только специалисты и коллеги. И он начинает искать новую должность, отдел, в котором будет место его амбициям. Свершениям, благодарственным грамотам, премиям, переходящим вымпелам, медалям и фотографиям крупным планом на доске почета.