– Я не представляю угрозы. Вам нечего опасаться. Я знаю, что вам требуется помощь.
У нее был мягкий, правильный английский с канадской протяжностью, какой бывает у выпускников дальневосточных обменных программ. Раст был знаком с парой таких, стажировавшихся в «Мэриголд», загоняли они его за два месяца работы по-советски.
«Я не представляю угрозы», кто вообще так говорит? Уж точно не люди.
– Кто такая?
Она постучала двумя пальцами по громоздкому смартбраслету на предплечье, Раст навел сканер своего на непонятные крючки на голографическом экране и прочитал в окне автоматического переводчика «Лидия А. Смирнова, специалист, Всесоюзный ресурсный центр инженерной микробиологии» и длинный адрес с «областями» и «отделениями».
– Вашему товарищу нужна помощь, не так ли? По дороге я поймала сигнал с его физиорегистраторного блока. – Специалист Смирнова смотрела не на них и их пушки, а на Джеггинса.
Заставить ее вытащить их отсюда, вот что нужно.
Эммельсент шагнула вперед, не дожидаясь приказа.
– Мы не просили о помощи.
– Верно. Но он отказаться уже не может. А через пару суток и вы не сможете.
– Пропустим разговор об альтруизме?
– Пропустим. Все люди сестры. – Смирнова протянула руку, и Эммельсент, помедлив, крепко пожала открытую ладонь. Они улыбнулись друг другу по-деловому, одновременно равнодушно и понимающе. Как умеют люди, привыкшие делать вид, что все в порядке, когда вокруг постоянно какой-то трэш, вроде медсестер из гнойной хирургии (этой метафорой с Растом потом поделился Гарсиа, который говорил редко, но иногда неожиданно поэтично). Наверное, у Эммельсент действительно были дети. Или дело было в победившем феминизме.
Гарсиа опустил пистолет молча.
– Командир отряда я, – все-таки сказал Раст.
– У тебя руки заняты, – ответила Смирнова как-то так, что он не разозлился, как ни старался.
Где уж тут тратить силы на злость.
Смирнова подошла к Джеггинсу, опустилась на одно колено, коснулась бледного лба, слабо вздымающейся груди и потянулась к физиорегистратору.
– Могу я спросить, что случилось с вами? – спросила она, не отрываясь от экрана.
Хороший вопрос. С промышленным шпионажем в Союзе наверняка строго, как и со всем остальным.
– Мы… мы журналисты, – выдал Раст.
Черт. Вот же черт.
Эммельсент закашлялась и ядовито добавила:
– Да, делаем специальный репортаж об алмазных шахтах.