Я устал! Устал ждать, любить, страдать. Я больше не способен поддерживать огонь в груди, постоянно подпитывать его собственной верой. Не все возможно изменить или вернуть, что-то просто необходимо оставлять в прошлом.
Огонь, в конце концов, не вечен – как, собственно, и человек. Я не хочу растерять себя в ненужной, пустой страсти.
Но Ивелен, как назло, опять вернулась. Зачем она так со мной! Сумасшедшая…
Я просыпаюсь в лучах зари. Это утро стало самым ярким после переезда. Солнце, наконец, заполняет спальню лучами теплого оранжевого света.
Я потягиваюсь, глубоко вдыхаю теплый воздух, трогаю место на кровати, где должна сейчас нежиться Ивелен. Запах черешни растворился, одеяло лежит нетронутым.
Я, натягивая на ходу спортивные штаны, вываливаюсь в коридор: вдруг она на кухне? Где же еще прикажете ее искать? Понятно, что поиски на кухне обязаны увенчаться успехом, почти на все сто процентов. Или нет?
– Где же ты?
Поначалу это даже интригует. Я зову Иви, обхожу все комнаты, однако ответа нигде не слышу.
– Не смешно, дорогая, ты слышишь? Ну, все, с меня хватит…
Я ненадолго задумываюсь. Потом одеваюсь в подходящую для такой погоды одежду, подхожу к двери. Растерянно смотрю на задвинутый засов. Ивелен не могла покинуть дом: это невозможно, ведь дверь заперта изнутри. Дверь под лестницей тоже закрыта.
Неужели собственный мозг зло шутит со мной? Я стою в немом изумлении, с отвисшей челюстью. Отпираю дверь и медленно выхожу на улицу. В голову приходят мысли о галлюцинациях, о нервном расстройстве или расстройстве рассудка, о переутомлении на почве переезда и прочем в этом же духе. А как еще можно объяснить случившееся, кто знает? Вот и я не знаю!
Автомобиля перед воротами тоже нет. Но не пешком же она из Ванкувера пришла! Это абсурд, чепуха, просто в голове не укладывается. Следов нет, ни одного напоминания о ее ночном визите. Растаяла, точно последние кучевые облака.
По моему лицу бродит идиотская ухмылка, я подхожу к резным воротам и опираюсь плечом о столб.
– Доброе утро! – раздается незнакомый пожилой голос.
Голос живого человека в такой глухомани отрезвляет, как ничто другое.
Глупое выражение сменяет интерес, удивление. Меня будто пронзает ударом тока. Неожиданность – штука серьезная. Теперь я разглядываю старика, который молча, с интересом смотрит на меня.