А ещё есть хотелось очень, хлеба хотелось! Я тогда уж и не думала, что когда-нибудь буду хлеб досыта есть. Во время блокады продовольственные карточки надо было прикрепить к какому-нибудь магазину. У нас в Славянке был метростроевский лесопильный завод (ныне остановка «Шестой лесопильный»), и мы прикрепились к магазину при этом заводе, потому что там снабжение было лучше. Мы с Татьяной Тороповой вставали в 3 часа ночи и ходили туда за хлебом, отоваривать карточки. А было-то нам по 13–14 лет. Никто нас не трогал – война была.
Все продавцы знали, что две ижорские девчонки приходят первые очередь занимать, потому что хлеба привозили столько, что не всегда хватало, чтобы отоварить карточки. Обычно хлеб выкупали за сегодняшний и завтрашний день (если хлеба хватало). Не отоваривали ни прошлым днём, ни наперёд. Не успел – карточки пропадают. И раньше их отоварить мы не могли. Карточка была рассчитана на месяц и состояла из талонов, на каждом из которых стояли вес и дата.
Когда немец занял Московскую Славянку, оттуда в Ижору пришла мамина подруга со своим ребятёнком. Как-то раз пошла она получать продовольственные карточки на завод «Большевик» (там её муж работал) и попала под обстрел, погибла. Сынишку её, Лёньку, мальчика 7–8 лет, мама забрала к нам. Когда она привела этого мальчика, отец как раз дома был на побывке. Он не сказал маме: «Зачем ты его к нам ведёшь?». Спросил только: «Чем же ты будешь его кормить?». Ничего у нас не было. И этот Лёнька остался у нас жить, всю блокаду жил. Как мама могла его выставить? Это же был сын подруги. Жила у нас ещё племянница отца. У тётки Дуни, сестры отца, было пятеро детей. Старший сын Митя сразу погиб на фронте. Второй её сын, Михаил, и мой брат Георгий заканчивали военно-техническое училище на Литейном проспекте. Они не успели получить аттестаты – их выпустили из училища раньше времени, и, присвоив звания лейтенантов, отправили на фронт, в Прибалтику. Миша погиб в первые часы войны. У тётки Дуни остались три дочки. Одну из них мама забрала к нам.
Брат Георгий с первых дней ушёл на фронт, с первых часов был на войне. Был ранен и отправлен на лечение в Челябинскую область, в село Чебаркуль, а после выписки попал на Сталинградский фронт и прошёл от Сталинграда до Вены. Младший брат, Дмитрий, от Невской Дубровки дошагал до Берлина. Старший брат Павел, военврач полка, был на финском фронте и закончил войну в Порт-Артуре, в русско-японскую кампанию после окончания Великой Отечественной войны. Все вернулись домой. Средний и младший имели ранения. А батю (1887 г.р.) на фронт не взяли, потому что он в Первую мировую войну потерял пальцы на правой руке. Но он был военнообязанный и во время войны сначала работал на Ижорских заводах, а потом где-то в Рыбацком.