Родился я в Усть-Ижоре в 1937 г. в семье Екатерины Михайловны Горячевой и Алексея Ивановича Епифанова. Отец появился здесь до войны – он подковывал лошадей в Усть-Ижоре. Тогда и познакомился с матерью. Когда мама привела его в дом, дед сказал: «Если ты “никто” и звать тебя “никак” – бери нашу фамилию или уходи». Так отец, а потом и все мы, дети, стали >Горя´чевыми. В школе у нас оказалось два >Горя´чевых, так что нам с однофамильцем пришлось разделиться: на время учёбы я стал Горячёв, а он остался >Горя´чевым.
В нашей семье было трое сыновей: Сергей 1927 г.р., Виктор 1930-го и я, Владимир. Отец устроился работать кузнецом на Троицком поле, на заводе «Большевик».
С наступлением войны транспорт из посёлка в город ходить перестал, поэтому отец каждый день добирался до завода пешком. С наступлением холодов, когда ввели казарменное положение, он стал жить на заводе. А через некоторое время (уже в 1942 г.) матери позвонили и сказали: «Приезжайте, забирайте. Умер от голода». Так мы остались без отца.
Во время блокады, когда есть было нечего, пятнадцатилетний брат Сергей и другие ребята того же возраста искали неразорвавшиеся мины. Из мин они добывали тол, запал, бикфордов шнур, потом делали шашки и глушили рыбу в реке. Но однажды случилась беда. Уходя на «рыбалку», Сергей сказал мне: «Вовка, ставь сковороду, сейчас рыбу принесу». Дом у нас стоял на берегу Невы, в первой линии. Только Сергей ушёл, слышу – оглушительный взрыв. Выбегаю и вижу – Серёжка тонет. Он как-то неловко бросил шашку, она у него прямо в руке взорвалась… и руку оторвало. А у нас напротив дома под горой, у воды, в землянке был медсанбат – сюда раненых с «пятачка» привозили: без рук, без ног. Отнесли Серёжку в медсанбат и отняли остатки руки по самое некуда: там всё разорвано было.
После этого происшествия с Серёжей средний брат Витька сказал: «Ну, тебе, мама, нас не прокормить. Я сам себя прокормлю». И ушёл из дома. А куда и зачем – об этом мы не знали. Серёжка так калекой и остался; ему при взрыве и голову задело. Умер он рано, в 19 лет, и как-то внезапно: в огороде, прямо под кустом – упал и умер. А после Витька вернулся, но не сам – мать его разыскала. После войны, в 1946 или 1947 г., она подала в розыск и нашла сына на Волге. Оказалось, что его приютила какая-то женщина, у которой муж и сын на войне погибли. Вот Витька с ней жил, помогал, рыбу ловил; а про дом и думать забыл. Мать всё же поехала и его оттуда забрала. Но скитания у него были в крови. Вскоре Витька уехал на Новую Землю и завербовался штольни рыть. Когда же возвращался обратно с заработков, в Мурманске его ограбили, все деньги забрали. Приехал он в Ленинград «гол, как сокол» и устроился работать на заводе «Электросила». Дальнейшая судьба Виктора не сложилась. Как-то ремонтировал он троллеи мостового крана. Подняли его наверх на машине; время идёт, его всё нет. Кран опустили, а он в люльке мёртвый лежит: попал под напряжение 380 вольт. Так из нашей большой семьи остались только мы с матерью. Мать на Средне-Невский