Трила терзалась размышлениями. Ей было ужасно стыдно, что на
празднике она напилась и полезла с поцелуями к Оствану, который,
как обычно, был с ней мил и терпелив. Пора давно усвоить, что он
смотрит на неё, как на ещё одну свою сестрицу в большом наборе
братьев и сестёр. Но её глупое сердце ныло каждый раз, когда мысли
возвращались к нему, и замирало, стоило ему войти в комнату. Весь
день Трила упорно избегала встреч с ним. К счастью или нет, но они
не увиделись даже за обедом. Вместо него Трила заметила с Моргевейн
и Леоном остроухую сидку с розовыми, как пудра, волосами. Лив
шепнула, что это слушательница, которая приехала с Линдарина по
обмену. На вопрос, на кого же её поменяли, Ливейн засмеялась и
предположила, что, наверное, на Оствана, потому что он с утра
где-то шляется.
Трила бы всё отдала, чтобы узнать, где он и с кем. Боялась, что
он снова сошёлся со своей бывшей девушкой, Кейлин ДеЛир. Но
блондинка пришла в столовую вместе с остальными. Впрочем, это не
облегчило переживаний.
Трила даже полагала, что вовсе не уснёт. Но отключилась сразу,
как устроилась среди мягких подушек.
Утро выдалось серым и промозглым. С неба накрапывала мелкая
морось, которая заставила пожалеть о том, что она не осталась
ночевать в Академии. Теперь нужно было лезть в седло и ехать через
весь город по сырости, которой радовались лишь лягушки.
Принцесса вытащила себя из постели титаническим усилием воли.
Взяла вещи и прошла с ними в ванную комнату, пока дом ещё спал. Она
быстро умылась и привела себя в порядок. Расчесала короткие
вьющиеся волосы, стараясь не превращать их в воронье гнездо. Затем
оделась и закрепила среди прядей свой любимый защитный амулет с
пёрышками. После чего Трила вернулась в комнату, чтобы собрать вещи
для занятий. Но едва она сложила всё в сумку, как услышала голоса в
коридоре.
— Ты никогда меня не слушаешь, если на чём-то зациклишься! —
громко возмутился мужчина.
— Могу сказать о тебе то же самое! — ответила женщина, копируя
его интонацию.
Похоже, тётя и дядя начали утро не столь мирно, как закончили
вечер.
— Я запрещаю, — сердито вымолвил дядя Крис.
Что-то грохнуло.
Трила зажмурилась.
Звона разбитой посуды не было. Возможно, тётя просто что-то
уронила, а вовсе не пыталась запустить дяде в голову чем-то
тяжёлым.
— Запрещать будешь своим адептам, но никак не мне, — тётя Девана
больше не кричала. Она говорила громко и холодно, тоном настоящего
Мейхарта, который озвучивает королевский указ.